Триллер «Селфи» снят по книге «Духless 21 века. Селфи» (2015) писателя Сергея Минаева, который также выступил в роли автора сценария. Режиссером картины стал Николай Хомерики («Синдром дракона», «Ледокол»), чьи картины «977» и «Сказка про темноту» были номинированы на премию «Особый взгляд» Каннского кинофестиваля. Продюсерами фильма стали Петр Ануров («Духless», «Духless 2»), Федор Бондарчук («Притяжение», «Сталинград»), Дмитрий Рудовский («Духless», «Батальонъ», «Притяжение»). За камеру встал обладатель премии «Золотой орел» и приза кинофестиваля «Кинотавр» Влад Опельянц («12», «Солнечный удар», «Заложники»). Музыку к фильму написал Игорь Вдовин («Дуэлянт», «Звезда»).
В роли главного героя триллера – писателя Богданова, а также его двойника, предстал Народный артист РФ Константин Хабенский («Ночной дозор», «Географ глобус пропил», сериал «Метод»). Также в картине снялись Федор Бондарчук, Анна Михалкова («Изображая жертву», «Свои»), Юлия Хлынина («Дуэлянт», «Легенда о Коловрате»), Северия Янушаускайте («Звезда», сериал «Оптимисты»).
«Сергей Минаев занимает особое место у нас на студии. Темы, которые он поднимает в своих книгах, герои, о которых он пишет, проблемы, которые затрагивает, все это очень интересно нашему зрителю, – говорит Федор Бондарчук. – И то, что Константин Хабенский дал свое согласие сыграть главную роль, дорогого стоит. Поэтому мы сделали всё, чтобы этот проект случился». «Селфи» – это картина определенно нового уровня, потому что собралась лучшая команда с задачей сделать очень сильный триллер», – подхватывает Петр Ануров.
От книги к фильму
Продюсер Петр Ануров и писатель Сергей Минаев знакомы еще со времен совместной работы над экранизацией книги «Духless. Повесть о ненастоящем человеке» – дебютного романа Минаева, ставшего бестселлером в 2006 году. В 2015 году они также вместе выпустили картину «Духless 2», однако работа над фильмом «Селфи» по последнему на данный момент роману Минаева состоялась совершенно случайным образом.
«Мы давно дружим с Сергеем Минаевым. Но это не значит, что я постоянно думал, какой же нам фильм еще вместе сделать. Просто однажды, еще до того, как Сергей выпустил книгу, даже до того, как он ее написал, он рассказал мне идею этой книги», – вспоминает продюсер фильма Петр Ануров. «Да, у нас Петром дачи рядом. И как-то мы сидели у меня на веранде, и я рассказал, над какой историей сейчас работаю. Тогда даже финал еще не был написан, его идея была только у меня в голове, – подхватывает Сергей Минаев. – Петр сказал «Круто! Нужно делать кино. Только финал придется поменять, для кино он не подходит».
«Меня эта история реально очень сильно зацепила. А когда я узнал, что Сергей хочет назвать книгу «Селфи», мне это очень понравилось, – продолжает Петр Ануров. – Это слово сейчас многим кажется попсовым, избитым. А на самом деле оно очень чутким образом отражает название этой книги. С одной стороны, это автобиографическая книга, и назвать автобиографическую книгу «Селфи» – остроумно. С другой стороны, это история про двойника, и «Селфи» тут тоже работает. В-третьих, это история, которая иронизирует над тем, как люди сейчас относятся к своей внешности, как хотят себя видеть, фотографировать, выкладывать, выставлять на показ. «Селфи» в названии – не просто популярное в нынешнем информационном пространстве слово, а слово, которое реально этой книге подходит».
«В выборе актера, который мог бы сыграть главного героя, свою роль сыграл Сергей Минаев. – рассказывает Петр Ануров. – Ему очень понравился сериал «Метод», и он захотел, чтобы главную роль в фильме «Селфи» сыграл Константин Хабенский».
К этому времени книга была уже издана, разошлась хорошим тиражом, стала бестселлером. Однако сценарий написан ещё не был, и потому предлагать Константину Юрьевичу пока было нечего. Но в дело вмешался невероятный случай. «Если бы я написал об этом в книге, мне бы, скорее всего, сказали, что автор сошел с ума, что таких совпадений не бывает. Но это истинная правда», – признается Сергей Минаев. А началось все с того, что как-то с утра Минаеву позвонил Петр Ануров и стал рассказывать, что ему приснилось, будто Хабенский согласился сниматься в их фильме. Однако Ануров стал с ним спорить по сценарию. «Во дурак! Нужно актера-то послушать было. Не согласится, наверное, Хабенский у нас сниматься», – сокрушался Ануров, делясь подробностями своего сновидения с Минаевым.
«И почти сразу после нашего с Петей разговора мне звонят из компании, которая некоторое время назад построила мне небольшой домик на участке, и говорят: «У нас есть клиент, который заказал такой же домик, как у вас. Можно мы ему ваш покажем для наглядности?», – продолжает Сергей Минаев. – «Что за клиент?», – спрашиваю. «Хороший клиент, – говорят мне, – артист известный, Константин Хабенский». Когда Хабенский приехал к Минаеву, тот незамедлительно подсунул ему книгу и признался, что хотел бы увидеть его в главной роли в экранизации романа. Десять дней спустя Константин перезвонил и сказал, что ему это кажется любопытным, он хотел бы попробовать сыграть в картине «Селфи» и с нетерпением ждет сценарий.
«Я уже работал в жанре психологического триллера, но не так много. Поэтому мне было интересно попробовать еще, – поясняет Константин Хабенский. – И также было, конечно, интересно попробовать сыграть двух героев в одном фильме».
«В сценарии мы отошли от романа Минаева. Сергей нам всегда давал свободу, начиная еще с картины «Духless». И тут мы тоже по-своему переработали эту историю, сделали ее еще бОльшим, чем у него триллером, добавили много зрелищных элементов, которых не было в книге. И нам кажется, что они сработали», – говорит Петр Ануров. «Да, книга и сценарий – это две разные вещи. Я раньше тоже думал: взял свою книгу, на сцены разбил и вот – готов сценарий, – подхватывает Сергей Минаев. – Но дело в том, что книгу почитал, отложил, на работу поехал, вечером вернулся, снова почитал… А кино так не делается. Оно должно увлечь на все полтора часа экранного времени. Поэтому мы многие события переставляли местами, главных героинь поменяли. Так что отчасти получился совершенно другой продукт. Две, во многом разных, истории».
«Мне очень понравилось, что Сергей Минаев всегда был в прямом диалоге, довольно быстро реагировал на все наши замечания, соображения, – говорит Константин Хабенский. – Что-то дописывал, что-то менял, переводил то, что нам казалось литературой, в живой язык разговора. Это было замечательно». «Мы с Костей много говорили о героях – Богданове и его двойнике. И он от себя очень много внес уже на площадке, во время съемок картины. Какие-то вещи просто менял. Можно сказать, что Хабенский – полноценный соавтор сценария», – добавляет Сергей Минаев.
Равно как и режиссер фильма Николай Хомерики. «Я заканчивал картину «Ледокол», когда Петр Ануров предложил мне снять фильм «Селфи». Фильм непростой, с необычным сюжетом, с очень сложным сценарием, в котором были свои закавыки, – вспоминает Николай Хомерики. – И меня интриговала возможность попробовать сделать фильм в жанре психологический триллер, в котором у нас не так часто снимают. И я согласился. И лишь после этого прочел книгу и все сопутствующие материалы, начал обсуждать с Сергеем Минаевым детали, пытаясь найти ключ к головоломкам, которые скрывал этот сценарий».
«Николай Хомерики, который справился с переходом в жанровое кино еще на картине «Ледокол», здесь, на мой взгляд, окончательно подтвердил свой потенциал делать кино для зрителя, – говорит Петр Ануров. – Ему было непросто, он перешел в жанр ему не свойственный. Но он невероятно погрузился в историю, и, использовав весь свой кинематографический опыт, снял очень сильное кино в жанре триллер».
«Хомерики для меня был как камертон: видя его на съемочной площадке, я заряжалась правильной энергией», – признается Юлия Хлынина. «С Николаем мы до этого не работали вместе. Но были знакомы, общались, и мне он показался безумно интересным человеком. Он такой уютный, тихий, спокойный. И мне было любопытно попробовать с ним вместе поработать, – говорит Северия Янушаускайте. – Мне кажется, он очень глубокий режиссер».
Для оператора Влада Опельянца работа в жанре триллера также стала дебютной. «Я давно хотел поработать в этом, одном из самых своих любимых, жанров. Для оператора это большая палитра: ты можешь позволить себе делать многие вещи условно, на что-то не обращать внимания, что-то слегка утрировать. Из всего этого складывается стиль, – говорит Влад Опельянц. – Учитывая то, что у меня предыдущими фильмами были «Ученик» и «Заложники», эта работа также сильно отличалась, как мне кажется, с изобразительной стороны. К тому же мне показался интересным сценарий. И возможность поработать с Николаем Хомерики и Петром Ануровым – я люблю работать с творческими людьми. Когда же я узнал, что там будут сниматься Костя Хабенский и Федор Бондарчук, это окончательно перевесило чашу весов в пользу выбора этой картины, хотя у меня был еще один фильм параллельно. С Хабенским и Бондарчуком мы работали еще очень давно, на заре моей операторской работы. Я их обоих обожаю!».
«Влад Опельянц – выдающий российский оператор. На мой взгляд, это одна из лучших картин, которую он сделал: фантастическое изображение, безупречный стиль», – убежден Петр Ануров. «То, что Влад делал на площадке, было невероятно круто. У них с режиссером сложился отличный тандем», – вторит Северия Янушаускайте. «Влад Опельянц – художник, у которого в руках все превращается в красоту, – подхватывает Юлия Хлынина. – До этого мы не работали. А я, как актриса, не всегда могу сразу довериться оператору. Но с первого нашего кадра в «Селфи» я поняла, что нет смысла подходить к плейбеку, потому что очевидно, что я буду красивее, даже правильнее сказать «точнее» и «художественнее» выглядеть в камере Опельянца, чем в зеркале».
Актерский состав
Константин Хабенский (Владимир Богданов)
«Когда в этом проекте появился Константин Хабенский, вся история была отмасштабирована под уровень такого актера, как он. А когда такой актер берется за роль, он непременно привносит в нее определенные интонации и вытаскивает то, что ему интересно в характере персонажа, – говорит продюсер Дмитрий Рудовский. – К тому же с Николаем Хомерики они очень быстро нашли общий язык. И будем надеяться, что зрители это оценят».
«Хабенский сам так серьезно подготовился к фильму, что мне не пришлось ему что-то объяснять. Тем не менее, у нас было много разговоров с Константином Юрьевичем еще перед съемками, да и каждый съемочный день у нас начинался со встречи в вагончике, где мы обсуждали с ним разные варианты, как можно решить ту или иную сцену. Я всегда открыт к тому, чтобы придумать что-то новое. Так что это был живой процесс, что абсолютно естественно, особенно в таком монофильме, где два главных героя – это Хабенский и еще раз Хабенский», – вспоминает Николай Хомерики.
«Константин Юрьевич – это движущая сила процесса, – говорит Юлия Хлынина, воплотившая на экране образ ассистентки Богданова Жанны. – Рядом с ним начинали двигаться и действовать все. Никто не имел права сдаваться и вести себя непрофессионально, потому что Хабенский – сверхчеловек, и он очень много вкладывает сил и души во время съемок».
«В тот период у меня был какой-то марафон: я снималась в одной картине за другой. И в фильм «Селфи» я буквально впрыгнула. Причем даже не в начало: снимали уже довольно долго, все были достаточно уставшие, съемки были сложными, как я поняла, – вспоминает Северия Янушаускайте, представшая в роли любовницы Богданова Валерии. – И я встретила уже весьма уставшего Хабенского. Но при этом он все равно оставался спокойным, а я обожаю спокойных людей. И звезд, которые не звезды, а люди. Тогда очень легко работать. Жалко только, что моей героини не так много в фильме – я даже почувствовать ничего не успела. Все прошло очень быстро».
Для Хабенского же, наоборот, роль Богданова и его двойника была результатом долгого самоанализа и обсуждений с авторами проекта. «Самое сложное было понять и найти ключик к тому, как мы будем отличать одного героя от другого, – говорит о своих персонажах Константин Хабенский. – Это мы обсуждали с Колей Хомерики и с Владом Опельянцем; с Сережей Минаевым разбирали, у кого какие ключевые слова; продумывали детали с художниками по костюму и по гриму. Это были достаточно большие качели, потому сначала мы хотели визуально их различать, потом хотели визуально их вообще не различать. В итоге мы решили отказаться от смен костюмов и грима. Решили пойти более прямым, может быть слишком простым, даже примитивным, но, мне кажется, очень правильным киноходом. Но каким именно – увидите в картине».
«Играть как Богданова, так и его двойника было одинаково интересно, – признается Константин Хабенский. – Но главный вопрос, как мне кажется, заключается в другом. И в этом весь наш менталитет. Почему мы склоняемся, поддерживаем и сопереживаем тому человеку, который в самом начале фильма, в принципе, не является героем, а является достаточно отрицательной личностью. А тот антигерой, который приходит на его смену, который обладает всеми качествами, какие хотели бы видеть в нем люди, становится, наоборот, злодеем. Вот это было интересно покрутить, посмотреть и вскрыть в результате. Но всё остальное – это внутренняя «кухня», которая не вскрывается и которая остается за кадром далеко и глубоко».
В попытке помочь главному герою осознать кошмарную реальность, в которой он оказался благодаря действиям двойника, авторы фильма собрали вокруг Константина Хабенского поистине звездный состав.
«Не считая истории с Константином Хабенским, в кастинге других артистов я участия не принимал, – делится Сергей Минаев. – Это наша уже третья совместная работа с Петром Ануровым, Федором Бондарчуком и Дмитрием Рудовским, и я никогда никуда не лезу. Все они профессионалы, люди с блестящим кинематографическим вкусом, они видят картинку, видят героев. И, мне кажется, артисты абсолютно «попали» в персонажей». Заполучив Хабенского на главную роль, мы должны были существенно поработать над составом артистов, чтобы они смотрелись вместе органичным и внушительным ансамблем. Так появились такие актеры, как Федор Бондарчук и Анна Михалкова», – поясняет Дмитрий Рудовский. «Этот квинтет артистов – Хабенский, Бондарчук, Михалкова, Янушаускайте, Хлынина – своим актерским уровнем, своей органикой определили качество фильма, подняли на совершенно другую ступень» – подхватывает Петр Ануров.
Федор Бондарчук (Макс)
Исполнителя роли Макса, главного друга Богданова, искали долго. Было четыре кандидата, пока вдруг кто-то из авторов картины не предложил снять в этом образе Федора Бондарчука. И представляя фото этих кандидатов Федору Сергеевичу как продюсеру проекта, Петр Ануров и Николай Хомерики в самый конец подставили его собственную фотографию. «Увидев себя, он, мне кажется, немного смутился. Было видно, что не ожидал такого поворота, но ему это интересно», – вспоминает Петр Ануров. «Это был забавный момент: у Федора Сергеевича было секундное замешательство, а потом он воскликнул: «А почему бы и нет?!» И так все сложилось», – подхватывает Николай Хомерики. «Да, это была смешная история. Мы уже почти всех обсудили, всех утвердили, Макса должен был играть другой артист, как вдруг мне поступило предложение сыграть самому. На что я сказал: «Я с Костей Хабенским? Да с удовольствием!» – рассказывает Федор Бондарчук. – Партнерство с Костей (надеюсь, он тоже так думает) – это концентрация совершенно другого уровня существования на площадке». «Мой герой – закадычный друг Богданова, из таких, кто прямо в лицо может сказать все, как есть: «Слабую книжку ты написал, Богданов» или «Плохой ты писатель». Мне было интересно его играть», – говорит о своем персонаже Бондарчук.
«Мне кажется, это одна из лучших ролей Федора Сергеевича. Потрясающе тонкая, яркая, абсолютно точная драматическая работа», – убежден Ануров. «Федор Сергеевич Бондарчук, не смотря на брутальную внешность, сыграл очень трогательного, ранимого, понятного, как мне кажется, нашему зрителю человека. Это прекрасная работа», – вторит Константин Хабенский.
Не менее важен был женский состав. И авторам удалось собрать совершенно разных, непохожих актрис. «У Анны Михалковой, представшей в образе бывшей жены Богданова, роль не очень большая, но при этом Анна всегда добавляет теплоту в картину, естественность, настоящесть», – говорит Петр Ануров. «Мы с Аней много корректировали по сценарию, много меняли, поэтому она совсем не похожа на свой прототип в романе. Ей очень хотелось довести свою линию до простой и понятной женской истории», – говорит Константин Хабенский.
Северия Янушаускайте (Валерия)
«Северия Янушаускайте – невероятная. Для меня это наша Шэрон Стоун, которая дала фильму холодности с одной стороны, а с другой – привлекательности и секса», – говорит Петр Ануров. «Да, тема сексуальности была важна. Чтобы ее подчеркнуть, мы много работали с гримерами и костюмерами. Примеряли различные платья, корсеты, каблуки, шубы, – рассказывает Северия. – Но она не просто любовница, она еще и друг главного героя, хотя их отношения немного циничные». «Я не могу сказать, что постельные сцены были совсем уж откровенными, потому что ранее у меня бывали более откровенные кадры. Как актриса, не боюсь таких сцен. В жизни люди занимаются сексом, это нормально, – делится артистка.
«Мне интересно было сниматься, – продолжает Янушаускайте. – Но свою героиню я так и не смогла полюбить. Она, как человек, очень далека от меня. И от этого у меня был внутренний дискомфорт. Она такая самоуверенная, такая двусмысленная, неприятная, что я даже после съемок себя не очень хорошо чувствовала, потому что все-таки поведение персонажа влияет на артиста».
Юлия Хлынина (Жанна)
«Мне кажется, Юлия Хлынина – замечательная актриса. Очень подробная, дотошная, с хорошей школой, с которой мне было очень интересно работать. Я получал огромное удовольствие от нее, как от профессионала и человека», – говорит Константин Хабенский об исполнительнице роли помощницы Богданова Жанны. «Юлия – молодая звездочка нашего кино. Она удивительно точно попала в роль, и с Костей они неотразимы», – поддерживает артиста Петр Ануров.
«Помню, пробы на «Селфи» были единственный раз на «Мосфильме» и сразу в парной сцене с Хабенским, – рассказывает актриса. – Известно, что Константин Юрьевич избирателен в работе, и встретить его в качестве партнера на пробах – факт, говорящий об уровне проекта и об очень внимательном его отношении к тандему героя и героини».
«Книгу прочесть во время съемок мне так и не удалось. Работала уже с адаптированным сценарием, переделанным самим Минаевым под кино, – продолжает Хлынина. – Общаться с писателем не было возможности, но он часто присутствовал во время съемочного процесса на площадке, и я знала, что все происходит с его участием и содействием. Но для меня он так и остался «таинственным незнакомцем». Помню, как Николай Хомерики нас познакомил. Это была встреча на «Мосфильме» мельком. Я, как всегда, растерялась, улыбнулась. Что чувствует автор, который видит воплощение своего персонажа в реальной жизни: интерес или отвержение? Считать реакцию Минаева на наше знакомство я не успела. Это был период проб, не знаю, повлияла ли наша быстрая встреча на мое утверждение на роль, но это произошло в очень скором времени».
«Мой персонаж очень неоднозначный и мне не близкий. Я по природе экстраверт и по рефлексам привыкла быстро выражать свои чувства и переживания в жизнь. Жанна, наоборот, как закрытая система, внутри которой под постоянным давлением сжимается пружина, – рассуждает Юлия о своей героине. – Долго в течение сюжета она себя никак не проявляет, являясь буквальной тенью главного героя, «органайзером» талантливого человека. А потом происходит «каминг-аут», и это болезненное и сложное вскрытие, как для моей героини, так и для персонажей вокруг. Никто уже не знает, что хорошо, что плохо. Теряются ориентиры. Для меня потеря ориентира, наверное, самый большой страх».
«Жанна очень одинока. Об одиночестве в буквальном, физическом смысле я знаю не много, но в глубоком, чувственном смысле пребываю в этом состоянии часто. Отчуждение от реальности. В этом мы схожи, – продолжает Юлия Хлынина. – Готовясь к роли, я приводила себя в состояние нервной, тревожной возбужденности. На самом деле для того, чтобы рассказать историю, артисту не столько нужно погрузиться в деятельность или навыки своего героя, сколько важно понять его психоэмоциональное состояние в период происходящих с ним событий. Мой персонаж Жанна – помощница, координатор или, как сейчас называют, директор известного писателя Владимира Богданова. К ее роду деятельности у меня не было вопросов – активный, исполнительный, организованный человек. При этом ненавязчивый и почти невидимый. Но она находилась в состоянии психоза. Тяжело действовать точно, как твой персонаж, если ты, к примеру, уравновешен и спокоен внутренне, а герой в глубокой депрессии, на грани срыва. Для этого нужен период погружения, настрой».
«Самой сложной на съемках оказалась сцена «каминг-аута», «вскрытия» моего персонажа, – вспоминает артистка. – Она была сыграна на пробе, после которой меня утвердили, но на съемочной площадке по градусу, ритму сцены мы поняли, что ее надо менять, играть совсем по-другому. Вся моя внутренняя партитура рухнула. Из тихого, почти маниакального монолога сцена превратилась в динамичную агрессивную гонку. Было сложно и непонятно, как откровение Жанны, написанное Минаевым, как конкретный, жесткий, но все-таки девичий монолог, вместить в совершенно другую форму игры. Получилось или нет – не знаю. Жду реакции зрителей».
О съемках
«По ареалу обитания, по атмосфере, по вопросам, которые ставятся перед героями нашей картины, все очень перекликается и созвучно атмосфере «Духless». Поэтому это можно почувствовать и в кадре, и в местах, где герой существует, – говорит Дмитрий Рудовский. – Это современный жанр, современный герой, и соответственно съемки велись в Москве и ближайшем Подмосковье, чтобы показать его в привычной для него среде». «Задача была показать Москву во всем ее разнообразии. Хотелось каких-то богемных мест: вип, люкс и все такое. Но чтобы «во всем разнообразии», пришлось бы сериал снимать, так что вместили то, что смогли», – подхватывает Николай Хомерики. «Мы снимали в клубе Дениса Симачева и Андрея Кобзона Hooligan, в Московском международном деловом центре «Москва-Сити», в галерее Exposed, – уточняет Петр Ануров. – В общем, съемки проходили в очень интересных локациях, в самых крутых московских клубах».
«Николай Хомерики и Влад Опельянц – перфекционисты. У них была какая-то невероятная, абсолютная взаимосвязь и полный синтез. Они буквально «вышивали» Москву на экране, – говорит Федор Бондарчук. – Мы в кино постоянно сталкиваемся с Москвой, и во многом все повторяется. Но Влад с Колей сняли другую Москву. Во всяком случае, я, москвич, ее всегда по-другому видел. А они сняли много вертикальных линий, много статики, композиции без движения. Мне очень нравится».
А самыми сложными локациями оказались психбольница, съемки которой проходили в неработающем корпусе настоящей больницы, и спортзал, где по сюжету проходили соревнования по фехтованию дочери Богданова. «Не просто было в силу сложности самого объекта и большого количества материала, который нужно было снять за короткое время, – поясняет Влад Опельянц. – Это не была картина, где мы могли спокойно смотреть на небо и ждать красивое облачко. Это было жесткое продюсерское кино, где у нас была четкая выработка в день, и нам нужно было успевать не только делать материал, но и стараться делать его интересным для зрителя. При этом вся картина была снята в каком-то интуитивном жанре. У нас не была кабинетная работа проведена над фильмом, многие вещи придумывались прямо на съемочной площадке».
Для режиссера же сложности в работе составили не какие-то определенные локации, а съемки интимных сцен. «Их хотелось сделать максимально правдоподобными, – говорит Николай Хомерики. – И, исходя из этого, было тяжело и артистам, и мне, но особенно оператору».
О фильме
«И книга, и фильм об одном и том же: о человеке, находящемся в состоянии глубочайшего психологического кризиса. Хотите, назовите его кризисом среднего возраста, как угодно, – рассуждает Сергей Минаев. – Это история о том, что за все платишь по счетам, как бы банально это не звучало. И если где-то размениваешь данные тебе богом искры талантов на ненужные писателю вещи, типа шоу-бизнеса, то, в конечном итоге, будешь за все это расплачиваться. И конечно, это история о человеческом одиночестве. Если вы сейчас зайдете в ресторан, увидите, что за половиной столов сидят люди, уткнувшиеся в собственные телефоны. Друг друга никто не видит, не замечает».
«Для меня это фильм о том, что у каждого человека всегда есть выбор. И только ему решать, какой выбор сделать. Поступить, как говорит ему кто-то или как он сам думает. Главное, знать, что этот выбор есть и постараться сделать правильный», – говорит Николай Хомерики.
«Мне кажется, этот фильм о гонке ни за чем, о заблуждениях в собственных желаниях, об обратной стороне успеха и «черной воронке» в душе у каждого», – полагает Юлия Хлынина.
«Когда я снимал эту картину, иногда ловил себя на мысли, что она обо мне, – признается Влад Опельянц. – Но я думаю, она про ту часть души, которую иногда каждый из нас хочет скрыть или не хочет признать, что она у него существует».
«Я считаю, это история о попытке переосмыслить свою жизнь. И, таким образом, спасти себя», – говорит Петр Ануров.
Интересные факты о работе над созданием картины
— Это третий совместный проект «Арт Пикчерс Студия» и «Кинослово» по произведениям Сергея Минаева. Два предыдущих «Духless» и «Духless 2» собрали более 900 миллионов рублей в прокате и более 4 миллионов зрителей.
— Книга «Духless 21 века. Селфи» автобиографична. Писательский блог, переживания, когда не можешь ничего написать, депрессия – все это Сергей Минаев во многом списал с себя.
— Во время работы над книгой Сергей Минаев обращался за консультациями к психологам и изучал истории людей с синдромом Капгра – синдромом из области психиатрии, при котором больной верит, что кого-то из его окружения (мужа, жену, родителей и т. п.) или его самого заменил его двойник. Больной может утверждать, что плохие поступки, которые приписывают его авторству, совершил его двойник, который в точности похож на него.
— Сергей Минаев лично предложил Константину Хабенскому сыграть главную роль в фильме по его книге, к которому он также написал сценарий. Это случилось, когда Хабенский случайным образом приехал к писателю на дачный участок, чтобы посмотреть построенный дом, который актер хотел также возвести у себя на участке.
— На роль друга Богданова Макса рассматривалось четыре артиста. Пятым, «неожиданным» кандидатом стал продюсер фильма Федор Бондарчук, чью фотографию продюсер Петр Ануров и режиссер Николай Хомерики подложили в стопку для рассмотрения в последний момент. Бондарчук, увидев самого себя в списке претендентов на роль, сначала растерялся, а потом решил попробовать сыграть.
— Тема двойника, которая успешно используется кинематографом, имеет отсылки к психиатрическим изысканиям. Если в романе герой ходит на сеансы к психиатру, то в фильме создатели пошли дальше – герой оказывается в клинике в одиночной палате. Авторы плотно и конструктивно сотрудничали с практикующими психиатрами и терапевтами, консультировались о природе панических атак, о причинах раздвоения личности и т.д. Безусловно, художественная форма преобразовывает реальность, но углубленное погружение в детали и подробности помогали прочувствовать почти физически проблемы характера главного героя.
— Актрису на роль дочки Богданова искали среди театральных и спортивных детей, которые занимаются фехтованием. В итоге ее сыграла начинающая актриса Маша Серова, у которой был небольшой опыт работы в сериале «Рихтер».
— В книге дочка главного героя не занималась фехтованием. Для картины этот вид спорта был выбран потому, что очень подходил под сюжет: двое соперников в масках, практически одинаково выглядящих, борются друг с другом. Так же как Богданов и его двойник.
— Партнерами проекта выступили компании Mercedes-Benz Russia, а также компания Mercury, с помощью брендов которой художник Татьяна Долматовская создала образы всех главных героев.
— На финальных титрах звучит хит Mujuice «Юность».
