Фильм с лаконичным названием «Эксперимент» — еще одна картина, посвященная реально проведенному психологическому опыту. Мария Михайлова рассказывает, удалось ли ее авторам раскрыть подробности эксперимента и донести до зрителя нужную идею через его результаты.
Сюжет фильма основан на так называемом «Стэнфордском эксперименте», проведенном одноименным американским университетом под руководством психолога Филиппа Зимбардо. Условия опыта должны были полностью имитировать тюремное заключение, а сами подопытные — играть роли заключенных и надзирателей. Целью эксперимента было изучить реакцию человека на лишение свободы и ряда гражданских прав, а также понять, как практически неограниченная власть над людьми влияет на человеческую психику – как со стороны надзирателей, так и со стороны заключенных. Разделение на две группы проводилось абсолютно случайно – никакие физические или психологические особенности не учитывались. Тем не менее эксперимент буквально на второй день показал, как навязанные роли влияют на испытуемых совершенно определенным образом. Каждый третий «надзиратель» своим поведением выказал садистские наклонности. В свою очередь, психика почти всех «заключенных» была серьезно повреждена – они были серьезно подавлены, а двое участников и вовсе выбыли из эксперимента раньше срока. Опыт был рассчитан на две недели, но продлился всего шесть дней – тем не менее, этого было достаточно, чтобы показать, как сильно модель поведения человека зависит от степени его свободы и власти.
Вначале фильм «Эксперимент» довольно точно следует сценарию реального опыта. Согласно сюжету, испытуемые все так же распределяются на две группы случайным образом; им разъясняются правила, главное из которых – запрет на физическое насилие групп по отношению друг к другу. Несмотря на расплывчатость формулировки, она должна была держать под контролем участников: если кто-то, согласно первоначально оговоренным условиям, нарушит запрет, эксперимент будет немедленно прекращен. Тем не менее в течение всей картины, так же, как и в реальной истории опыта, эти границы будут постепенно размываться, пока не перейдут все возможные пределы.
Как и в действительности, в картине первые проблемы разворачиваются на второй же день, когда заключенные пытаются устроить бунт. Надзиратели вначале пытаются придумать действительно адекватное наказание, но впоследствии лучше и лучше вживаются в роль и, желая подавить бунтующих, становятся все более жестокими. Здесь у фильма и начинаются серьезные расхождения с реальным экспериментом. Если в «Стэнфордском опыте» заключенные были подавлены почти сразу же, а последующие издевательства над ними были не более чем новопроявленной жестокостью испытуемых надзирателей, то в картине заключенные буквально вынуждают своих охранников использовать все более жесткие методы для их усмирения. Фактически, в фильме напрямую искажаются результаты исследований, согласно которым все узники почувствовали себя сломленными, а некоторые из них даже подверглись влиянию «Стокгольмского синдрома». В «Эксперименте» складывается категорически иная ситуация: один из заключенных становится неформальным лидером для остальных сокамерников. Он, несмотря на все унижения, которым его подвергают, продолжает настаивать на справедливости, помогать другим узникам и настраивать остальных против надзирателей. Бунт, который он не только затевает, но и стабильно поддерживает в течение всего фильма, отводит зрителя от выводов самого эксперимента: получается, что тюремщики проявили неоправданную жестокость не из-за вседозволенности, которая была им предоставлена в этой ролевой игре, а из страха не удержать ситуацию под контролем и не получить денежное вознаграждение. Получается даже, что маниакальность и садизм охранников становятся почти оправданными, и, по крайней мере, точно не являются результатом выявленных внутренних наклонностей. Весь шок «Стэнфордского эксперимента» заключался именно в том, что человеческая жестокость проявилась у испытуемых беспричинно, только лишь из-за навязанной им роли, точно так же, как проявились покорность и страх у тех, кто играл роль заключенных.
Скорее всего, такое отклонение от реального эксперимента было допущено авторами фильма для того, чтобы оживить сюжет, сделать его более динамичным, добавить остроты в повествование. В результате картина действительно получается довольно живой и подвижной. Но по своей структуре она больше напоминает экшн-триллер, нежели психологическую, эмоционально тяжелую драму, основанную на действительно очень непростом эксперименте над человеческой психикой. «Эксперимент», намеренно или случайно, превратили в довольно понятное и простое кино, в котором рассматривается вопрос подавления масс. Фильм несет в себе совершенно иную, нежели реальный опыт, идею: он говорит со зрителем о бессмысленности и конечном проигрыше любой диктатуры (потому что заключенные, несмотря ни на что, не готовы подчиняться своим надзирателям). Эксперимент же доказал только то, что человек склонен отыгрывать ту роль, которая была присвоена ему вначале – здесь главной становится мысль о пассивности и о том, как ведомы становятся люди, которых заперли в определенных социальных рамках.