Только в октябре 2020-ого говорили фильмах 42-ого Московского кинофестиваля, а уже спустя каких-то полгода снова встретились, но уже на 43-ем. Устояв перед мировыми локдаунами, ММКФ не сошел с рельсов и остался одним из немногих международных смотров, которым удалось пройти в очном формате и даже вернуться к традиционной дате проведения. Второе боевое крещение ММКФ организаторы скрепили новой программой — основательной и как всегда разной. Всего порядка 200 фильмов, в основном конкурсе — 14, самый ожидаемый — один. Исключительно субъективно рассуждаем о новом эксперименте Алексея Федорченко, тираж которого, скорее всего, будет маленьким до смешного. Ну и что с того.
«Последняя «Милая Болгария»», получившая на фестивале приз за лучшую режиссуру, едва ли не самое ожидаемое кинособытие года (что уж там — десятилетия), требующее от зрителя образного (и не только) осмысления. Эти отблески истории и мифа, которые нам видятся на экране, типологии конфликтов, остроумная бутафория — искусно смонтированное рукотворчество самобытного мастера, которое расшевелило наше сознание, а оно, как ни крути, не укладывается в одну строчку. Так вот.
«..Болгария», снята по мотивам повести Зощенко — советского писателя-сатирика, бойко затравленного за свои литературные шутейки над советским обывателем. Но его последняя работа — «Перед восходом солнца» — больше, чем просто автобиографическая повесть. Будучи человеком (при всем своем писательском почерке) не шибко улыбчивым, да еще в придачу ипохондриком, страдающим от внезапных припадков тоски, Зощенко пытался исследовать протекающие в его мозгу и сознании психические связи, возникшие из детства и прошлых обид. Вся его книга — это одновременно и личный дневник и пособие о том, как победить меланхолию с помощью глубокого самоанализа и творчества.
Идея фильма родилась у режиссера еще 30 лет назад, когда он впервые прочитал книгу. А к сценарию вместе с соавтором Лидией Осокиной он приступил в 2016-ом. В итоге получилось полотно, сотканное из разных и пестрых мозаичных лоскутов. Мы видим, как опытный фронтовик Михаил Зощенко превращался в «бумажного солдата» — яркого представителя «остро-критического» направления в литературы. Видим фрагментарно и собираем фабулу из случаев жизни, обрекших его когда-то на безутешность и панические атаки.
Кадр из фильма «Последняя «Милая Болгария»»
Зощенко в фильме назван Семеном Курочкиным, его прижизненным псевдонимом. О том, что он когда-то жил и творил, напоминают только шляпа и пальто на ржавом гвозде в комнатушке, которую снимает некий Леонид Ец, молодой селекционер-мичуринец. Эвакуированный в 1943 году в Алма-ату, он выводит для нужд фронта новый сорт яблок с необычным названием — «Милая Болгария», — и вместе с тем расследует дело таинственного исчезновения Курочкина, по оставленным им личным дневникам.
В конечном счете у Федорченко вышло два фильма внутри одного. Но и это еще не все. В психоаналитический детектив, между тем, вплетена хроника съемок «Ивана Грозного» Сергея Эйзенштейна, который тоже изображен здесь со своими внутренними демонами. И Эйзенштейн, и Зощенко склонны к мрачной хандре, в разных степенях свойственной каждому гению. Оба находились в одном психологическом поле, и проблема внутреннего душевного состояния через них показана как поколенческая.
Кадр из фильма «Последняя «Милая Болгария»»
Быть может эта общность — образно и намеками — отражает людей эпохи, одержимых страхом жизни, переживанием потрясений и катастроф, осознанием своего прошлого и прошлого страны, поиском внутренней и внешней свободы, поиском главного в жизни каждого человека — смысла и счастья.
Что действительно непонятно — почему Эйзенштейн в этом кино имеет вид настолько лихой и придурковатый. Нарочито шаржированный, неврозный и взвинченный, доведенный в своем полуумии до крайности, он срывается и корчится, спорит и кривляется, но все же неустанно ищет несбыточное и мечтает создать нечто, в только ему видимой чарующей красе.
Кадр из фильма «Последняя «Милая Болгария»»
Со свойственным Федорченко философским подходом, он реконструирует на экране особый уклад: отношения создателя и зрителя, писателя и читателя, торгаша и покупателя, автора и критика, мужчины и женщины, войны и человечества. Все смешалось в этой карусели абсурда и умышленного хаоса: звери, люди, куклы, тени и призраки. Показывает все это Федорченко сквозь оптику своего, особого режиссерского мироощущения.
Он создает совершенно колоритную басню, сложенную из документальных материалов, акцентов и символов. И этот материал для Федорченко — идеальная почва, на которой он выводит новые, лучшие виды жизни. Потому что мир — как яблоневый сад. И мы в нем, обретая память и наследственность, тоже прорастаем. Разумеется, не без испытаний. Также, как и вымышленная «Милая Болгария», пустившая корни лишь с третьего раза.
