Многих в детстве родители пугали «злым полицейским» — будешь плохо себя вести, придет и заберет. Но что, если это правило начнет действовать в обратную сторону? И кто в таком случае виноват: обиженный ребенок, строгая ювенальная служба или все-таки родитель? Об этом рассуждает фильм «Плакать нельзя», который посмотрела Мария Михайлова на встрече в «Ленфильм-клубе».
В дружной семье эмигрантки Татьяны случается несчастье: ее муж попадает в плен в Сирии. Измученная и встревоженная Татьяна срывается на непослушном сыне Коле, и он жалуется ювенальным работникам на нерадивую мать. Мальчик надеется лишь отстоять свою независимость, но перебарщивает – и его оставляют в приюте, а Татьяну грозятся лишить возможности даже видеть сына. Мать и ребенок начинают борьбу друг за друга с разных сторон стены, выстроенной системой, а история, начавшаяся семейной драмой, постепенно преображается в триллер с детективными нотами.
Кадр из фильма «Плакать нельзя»
Эта картина Натальи Назаровой – не строго авторский проект, а контракт с продюсерской идеей Вадима Быркина. Тем интереснее наблюдать, как режиссерские идеи вклиниваются и развивают готовую историю, делают ее интереснее и сложнее. Начальный контекст «Плакать нельзя» сосредотачивается на несовершенствах западной ювенальной юстиции. Фильм жестко, почти агитировано критикует систему, при которой права ребенка ставятся выше прав родителей, а несовершенства в законе приводят к ошибкам и разрушают семьи. Местами кажется, что фильм вот-вот скатится в откровенную пропаганду – и все-таки на самом краю останавливается и вдруг начинает рассматривать проблему с другой стороны, пытается выследить причины и применяет свежие образы.
Кадр из фильма «Плакать нельзя»
Почерк Натальи Назаровой фокусируется на тонкостях детско-родительских отношений и семейного насилия. Для режиссера это близкая и важная тема, которая дается ей особенно хорошо. Картина «Простой карандаш», вышедшая в 2019 году, рассуждает о «потерянных» детях из глубинки, о пути учителя, и тоже спрашивает зрителя: что такое воспитание и каким оно должно быть? Как сохранить добро в ребенке, где кончается педагогика и начинается насилие?
Кадр из фильма «Плакать нельзя»
Как и в «Простом карандаше», в новом фильме Назарова не хочет давать однозначных ответов. Оставаясь на стороне главной героини, режиссер не обожествляет ее материнскую роль, а исследует с разных ракурсов. Наталья Ольсен получилась неоднозначной: местами наивной и глупой, раздражающей, местами трогательной, сильной и мудрой. Коля тоже не похож на архитипичного «киношного» ребенка: он живой и настоящий. Его сила и слабость в доверчивости, энергии и желании подчинить себе весь мир — таким сложным портретом Назарова как будто обводит в кружок самую суть конфликта детей и родителей. Строптивая инфантильность ребенка постоянно ударяется об рациональность взрослых, и порой совсем непонятно: на чью сторону встать в очередной битве?
Кадр из фильма «Плакать нельзя»
А еще в этом хрупком и многогранном мире существует ювенальная служба. Она должна взять на себя роль судьи и удерживать золотую середину: защищать права ребенка и вместе с тем беречь институт семьи. Удержать этот баланс нелегко. Но если ситуации, где служба бездействует, очевидны, то ее «перегибы» куда интереснее. Возможно, что продюсерская идея действительно состояла в том, чтобы «обругать» Европу, но ученый и художественный интерес Натальи Назаровой фокусируется на теме, как на малоизученной крайности. Режиссер решила посмотреть, как именно работает такая система, и узнать, почему даже самые развитые и внимательные службы дают сбой, действуя против самих же детей и родителей. Именно поэтому в сюжете есть не только семейная точка зрения, но и диалоги антагонистов-соцработников. Они дают зрителю возможность понять и логику государственной машины: закон есть закон, и если проблема появилась, то виновата не система, а человек, который из нее выпал.
Кадр из фильма «Плакать нельзя»
Этот объективный и всесторонний взгляд на проблему ювенальных служб, впрочем, не мешает фильму делать конкретные выводы. Показывая разные культуры и формы общения на примере приемных семей Коли, Назарова уважительно, но твердо отмечает: каждый сам решает, как воспитывать своих детей. И то, что Коля остается верен своим семейным традициям – факт, с которым нужно считаться. Этот консерватизм заметен и в религиозных мотивах фильма: например, второстепенный герой Янковского берет на себя роль грешника и мученика, помогая своим, изощренным способом, восстановить справедливость и воссоединить семью. Его портрет ассоциируется и дополняется образом рыбы – классическим христианским символом, намекающим на искупление и жертву.
Кадр из фильма «Плакать нельзя»
Стройная и многослойная идея Назаровой искажается сценарными огрехами и плохо выдержанной динамикой фильма. Сюжет как будто постоянно рвется вперед и требует все больше движения, смены кадров и новых лиц, перебивая задумчивую исследовательскую атмосферу картины. Может, «Плакать нельзя» боялся наскучить зрителю, а может изначально был нацелен на другой формат, но по-смешному нелепые сцены и диалоги возникают в фильме каждые несколько минут. Персонаж Алексея выпускает нарочито грубые и шовинистские реплики, шутит про фекалии, спрашивает, от чего воняет: от него или от пива. Диалоги с Алексеем похожи на кадры из дешевой комедии, а погони и перестрелки делают из рассудительной, почти философской картины сериал про ментов и бандитов.
Из-за этих нестыковок, логических и атмосферных, создается ощущение, что Назарова и ее коллеги хотели создать два разных фильма. Здорово, что режиссерское видение в целом оказалось сильнее и не утонуло в пропагандистской и плохо слепленной истории про злых соцработников и несчастную семью. Грустно, что Назаровой как будто не дали завершить свою мысль до конца и сделать что-то более похожее на «Простой карандаш» — печальное и светлое, объективное, но авторское. Интересно, какая сторона картины станет более заметной для широкого зрителя: светлая или темная?
