На экраны вышла картина «Китобой». Это фильм с удивительной и несколько забавной завязкой: чукотский мальчик влюбляется в американскую девушку. Мария Михайлова выясняет, насколько удачной получилась эта история и к чему она привела авторов (и зрителей) фильма.
В маленький рыбацкий поселок на Чукотке, почти полностью оторванный от цивилизованного мира, наконец-то приходит интернет. Подросток Лешка, его товарищи, да и вообще все мужское население деревни, осваивает просторы мировой сети логичным способом – через самые яркие ссылки и кликбейтные заголовки. Так они закономерно попадают на американский вебкам-сайт, и Лешка, не знающий назначение этого ресурса, влюбляется в девушку-модель. Эта любовь, первая и сильная, приводит парня к решению: нужно переплыть Берингов пролив и добраться до Америки.
Кадр из фильма «Китобой»
Первое, что привлекает внимание к «Китобою» — его оригинальный подход к сценарию. По большому счету, здесь обыгрывается классическая история того, как человек из одного мира влюбляется в кого-то из совершенно другой реальности. Но впервые для этой цели столкнули жителей Чукотки и Америки. Это очень свежий и интересный ход: это не русско-американская история, а рассказ про два народа, один из которых живет традиционно, рыбалкой, охотой на китов, в тесной связи с природой, а второй – технологиями. И разделяющий эти два народа, столь далеких друг от друга, такой узкий Берингов пролив – невероятно интересный образ, который почти нигде, помимо «Китобоя», не использован. Именно это противоречие: географическую близость и культурную отдаленность, создатели решили использовать, чтобы обыграть знакомую всем тему любви, преодолевающей препятствия.
Кадр из фильма «Китобой»
Кроме того, «Китобой» подходит к обработке этой темы с большим юмором и иронией. Сам концепт того, что подросток влюбляется в вебкам-модель – комичен и красноречив. Есть повод подумать, о чем эта реплика. В первом варианте она — о безграничной любви, презирающей любые социальные и культурные установки. А во втором — о том, что такие искренние чувства возможны только в том случае, если человек, как подросток Лешка, полностью вырван из социального контекста, не знает о мире интернета, не знает чужого языка, еще плохо понимает, что такое отношения и проституция. Анализ и оценка этой реплики полностью зависят от взглядов смотрящего, и это по-своему красит фильм.
Кадр из фильма «Китобой»
Несмотря на живость и неплохой юмор, создатели фильма не забыли вплести в повествование изрядную долю мифологических элементов. Картина склоняется к мистицизму по нарастающей, и если в начале фильма мы видим лишь отдельные вкрапления, похожие, скорее, на символы и образы (как убитый кит, рядом с вывернутыми внутренностями которого играют дети), то к концу «Китобой» полностью окунается в мифологию. Понятно, что создатели хотели усложнить свой фильм, сделать его атмосферным, глубоким, поговорить о картине мира, в которой существуют жители Чукотки – но они сделали этот переход слишком неоправданным и непонятным. В какой-то момент у Лешки, да и у прочих персонажей, пропадает мотивация, их поступки становятся нелогичными. Это было бы объяснимо, если фильм изначально позиционировал себя мистическим, но как переход из наполненной реализмом и жизнью драмы эти изменения смотрятся рваными и странными. Картина, к сожалению, сама себе сыграла плохую службу, пытаясь стать лучше и глубже. Это именно тот случай, когда простая и реалистичная история могла бы рассказать зрителю намного больше.
Кадр из фильма «Китобой»
Со сценарием в «Китобое» произошла серьезная ошибка, очень обидный сбой, который мешает насладиться увиденным и рассуждать о фильме как о серьезном проработанном произведении. Тем не менее, «Китобой» великолепно снят. Камера очень внимательна ко всему, что должно быть важным: к лицу смятенного Лешки, роняющего слезы на грязные щеки, к удивительной чукотской природе, сурово-безмятежной, к телу побежденного кита, вокруг которого снуют рыбаки. К слову о ките: его образ очень выразителен, но не до конца понятен. Это отсылка к Моби Дику (погоня за мечтой, смелость и рвение), или же к Левиафану (образ грешного мира, в который, сам не зная того, хочет попасть Лешка), или же еще один разговор о чукотской мифологии? Авторы не дают ответа на этот вопрос, и хотелось бы увидеть еще хоть одну подсказку, прежде чем браться за догадки.
