Новая французская картина «Пассажиры ночи» с Шарлоттой Гинзбур рассказывает об отрывке из жизни одной парижской семьи в 80-е годы. Мария Михайлова рассказывает, способна ли почти бытовая история растопить сердце массового зрителя.
В мировом и во французском искусстве в частности можно выделить отдельную категорию произведений под условным названием «Любовь к Парижу». Это касается и кинематографа, где «Пассажиры ночи» стали еще одним представителем вида. Фильм, в котором атмосфера намного важнее сюжета, а личные переживания героев не подчинены какой-то глобальной авторской идее, пропитан любовью к городу, в котором снят. Радио, борьба с зависимостью, поэзия и первая влюбленность соединяются здесь под общим знаменателем уютного семейного круга и парижского быта.
Кадр из фильма «Пассажиры ночи»
Шарлотта Гинзбур исполнила роль матери семейства Элизабет, которая пережила рак груди, развод и оказалась на пороге катастрофы, безработная и с сыном-подростком. У нее нет ни профессионального опыта, ни денег, а от мужа осталась лишь шикарная квартира, купленная еще в некогда счастливом браке. В попытке поправить свое финансовое положение, героиня устраивается в библиотеку и на радио — помощницей в передачу «Пассажиры ночи». Ночная трансляция посвящена живым историям людей, столкнувшихся с жизненными проблемами. Благодаря этой передаче Элизабет смогла обрести надежду, и увидела возможность дать надежду другим. Именно поэтому, приведя на один из выпусков бездомную девушку Талилу, женщина вдруг решает позаботиться о ней и поставить на ноги.
Кадр из фильма «Пассажиры ночи»
Дальше на экране неспешно закручивается простая и теплая история о том, как несколько потерянных людей заново или впервые обретают друг друга и становятся семьей – для того, чтобы однажды, набравшись сил, заново начать ту жизнь, о которой мечтали. Талила избавляется от страсти к наркотикам, сын Маттиас проживает свою первую любовь, Элизабет находит себя заново и начинает новые отношения. Все это происходит на фоне Парижа 80-х – времени, полном надежд на счастливое будущее, веры в политические изменения, в расцвет новой Франции.
Кадр из фильма «Пассажиры ночи»
Вся картина – набор разрозненных историй, объединенных лишь по семейному признаку. Режиссер как будто и не пытался рассказать что-то цельное, и сосредоточился на ностальгических ощущениях: танцах под Джо Дассена, поездках на скутере вдоль Сены, походах в кино на «Ночи полнолуния». Трепетное отношение к воспоминаниям ощущается и в хроникальных кадрах Парижа, которыми разбавлен фильм.
Кадр из фильма «Пассажиры ночи»
Но за этими осколками памяти, бережно собранными в одной киношкатулке, нет единого смысла или оправданной идеи. Зритель действительно видит то, что видит – историю семьи, вплетенную в контекст времени. И после того, как он вдоволь насладится атмосферой парижской жизни, пусть и более реалистичной, чем той, что описана где-нибудь в «Амели», у него останется тот же вопрос: ради чего это было снято?
К сожалению, ни красота кадра, ни ностальгический уют, ни камерность, которая «комфортит» зрителя, не способны заполнить картину, сделать ее осмысленной, логичной и завершенной. «Пассажиры ночи» — тот фильм, который идеально поставить фоном: например, когда готовишь ужин с семьей и хочешь размеренной беседы, от которой бы не отвлекал яркий и навязчивый сюжет на экране. Еще работа Микаэля Херса станет интересна для тех, кто, как и он, жил в эти годы в Париже, для кого такое же значение имеет этот слепок места и времени. Для всех остальных это кино будет настроенческим, очаровательным, но все же затянутым и бессмысленным. А вопрос, сделано это автором намеренно или по ошибке – уже не особенно важный.
