В прошлом году Абель Феррара привез на Венецианский фестиваль фильм про католического священника Падре Пио. Названная именем главного героя картина попала в российские кинотеатры 12 октября под названием «Молодой папа». Разбираемся в режиссерской задумке и причинах смотреть драму о внутренней борьбе на больших экранах.
Конец Первой мировой войны. В небольшой городок Сан-Джованни-Ротондо возвращаются полуживые солдаты. Они обнимают жен и детей и тихо, почти незаметно, радуются встрече с соседями. Казалось бы, горе позади, и дальше героев должно ждать всеобщее признание. Но, сняв с себя военную форму, они сразу приступают к работе — беспросветная бедность вынуждает их забыть о ранах и зарабатывать тяжким трудом.
Кадр из фильма «Молодой папа»
Под лучами слепящего солнца в город приезжает и новый священник. В своей темной келье он корчится от душевных мук и, кажется, сходит с ума. Но крики падре Пио слышат только обитатели прихода. Белоснежная ряса скрывает от глаз прихожан его демонов. Мечтая о самоубийстве, он выслушивает те же мысли на исповеди и уверенно называет убитому горем отцу причины жить дальше.
Сюжет «Молодого папы» и дальше будет идти по этим тропинкам: Люди и Падре. Возможно, именно в этом отрыве и скрывался замысел стоящего за картиной Абеля Феррары — а может, этот художественный троп стал следствием того, что режиссер пытался сказать слишком много.
Кадр из фильма «Молодой папа»
Фильм параллельно раскрывает перед зрителем два занавеса: под одним разворачивается общественный конфликт, под другим — конфликт внутренний. Пока в городе назревает революция, а его жители делятся на властьимущих землевладельцев и свободолюбивых социалистов, за стенами прихода Падре борется с призраками прошлого и изгоняет демонов из своей собственной головы.
И сюжетные линии картины, на первый взгляд, абсолютно далеки друг от друга. Главный герой ни разу не примет участия в конфликте горожан, а те едва ли придут к нему за помощью. Но, если верить Ферраре, связь между ними все же есть.
Кадр из фильма «Молодой папа»
В основу своего нового фильма режиссер положил реальные события из истории Италии — резню в Сан-Джованни-Ротондо. По мнению католиков, Падре был зеркалом общественных переживаний, и его страдания буквально отражали то, что происходило в городе. Однако, не изучив историческую справку, понять фильм невозможно, а прочитав, можно получить жирный спойлер о концовке — хотя проспойлерить монотонную драму едва ли возможно.
Фильм Феррары тихий и пресный. Он требует от зрителя невероятного терпения. Все мелкие стычки в нем капают в дырявое ведро, чтобы в финале попытаться опрокинуть содержимое, обнаружив, что емкость пуста. Как биография фильм слишком краток. Как драма — излишне растянут.
Кадр из фильма «Молодой папа»
Серые, высвеченные солнцем пейзажи поглощают таких же бесцветных героев. Люди в Сан-Джованни-Ротондо не умеют улыбаться — у них просто нет подходящих поводов. Дети с усталыми лицами держат за руки равнодушных матерей, пока их отцы бесцельно пашут на чужой земле.
Кудрявые социалисты агитируют бороться за свободу, землевладельцы пытаются удержать власть, а перед Падре оживают лики святых. Если не знать контекста истории, сложно догадаться, что это — божественное посвящение, потому что приступы Пио больше похожи на бред шизофреника.
Кадр из фильма «Молодой папа»
Визуальные и звуковые эффекты отлично работают на атмосферу усталости и разочарования. Тяжелая музыка, убегающая от героев камера, искаженный свето-теневой рисунок и тусклый цветокор — все это старательно давит на восприятие, загораживая сюжет. И в отличие от решения сепарировать линии главных героев, эта работа действительно оправдывает замысел.
Из-за того, что Люди и Падре оказываются по разные стороны повествования, вместо биографии католического праведника и драмы о сложной исторической перспективе Италии зритель получает рассказ о том, насколько плоскость веры оторвана от реальной жизни. Кажется, пытаясь быть оригинальным, Феррара переборщил со сложностью сценария. Без гугла осмыслить происходящее в картине сложно, если не невозможно.
На большом экране фильм смотреть стоит по другим причинам. Кроме прекрасного по настроению воплощения он полон эмоциональных триумфов. Актерская игра заставляет верить в реальность происходящего, а живая камера делает зрителя прямым участником событий. Разрозненный сюжет, который в классическом понимании делает фильм непонятным, сливает его с реальностью, в которой все происходит так же сумбурно. А партия Шайи Лабафа, вероятно, вернет ему немало старых фанатов. Божественное безумие Падре актер играет так откровенно, что кажется, он действительно сходит с ума перед камерой.
