В 2018 году в Москве появилось творческое объединение Made Inside. Молодые поэты внезапно решили столкнуться лоб в лоб с попсой и андеграундом и побороться за внимание аудитории на музыкальных сервисах и клубных сценах. Печатая сборники, выступая на радио, организуя вечера, они постепенно пришли ещё к одной форме высказывания – кино. Первый полнометражный проект лейбла посвящён Маяковскому и называется «Мотыль. Свет. Пламя. Пыль». Александр Николаенко пытается понять, почему фильм о современных художниках возвращает его к собственному мироощущению десятилетней давности.
Если Пушкин «наше всё», то Маяковский «наше везде». Его имя носят улицы, станции метро, дорогие жилищные комплексы, он – главный поэт несостоявшейся красной империи, он тот, кого не понимают в школе, и потому с интересом открывают позже, он гремит в рок-н-ролле (например, «Сплин» снова сделал популярной «Лиличку», а «План Ломоносова» выкатил альбом на 19 треков «Облако в штанах» с хитом «Резкая как нате!»), он ставится в театрах (ещё год назад в «Александринском» можно было посмотреть «Баню» опального Николая Рощина) и, конечно, ему посвящается кино.
© Made Inside
Хочется отдельно поблагодарить авторов «Мотыль. Свет. Пламя. Пыль» за то, что им хватило такта только посвятить фильм Маяковскому, ведь рванувшись дословно экранизировать биографию поэта они могли улететь в тот художественный провал, где уже покоятся «Есенин», «Пушкин» и, в целом, все фильмы и сериалы с Сергеем Безруковым в ролях классиков. Главного героя зовут Константин Мотыль, он понятия не имеет, где для него уготовано логово, и зарабатывает тем, что читает стишки в кабаках. В одной сцене даже раскрывается сумма гонорара – 3 000 рублей. Это важная информация, потому что в «Мотыле» деньги – движитель сюжета, хотя сама история всем известна: поэт знакомится с той, что отобрала сердце и просто пошла играть – как девочка мячиком, переезжает к ней и её мужу домой, подписывает контракт, а потом понимает, что согласился на невыполнимые условия.
© Made Inside
Проблемы этого неглупого фильма начинаются со вступительных сцен, и особенно грустно от того, что они не фатальны, а мелки, незначительны, назойливы, как морось. Дружок Мотыля – врач скорой помощи – сыгран молодым человеком, который, вероятно, далёк от сценического искусства, и если в начале фильма, когда у него две строчки, это можно списать на милую шутку, то в финале, когда он произносит монолог о поэте, слушать становится тяжело. Трио главных героев: современная чета Брик и поэт – Алла Онофер, Андрей Злобин, Евгений Булавкин – органичны и убедительны, Злобин даже внешне похож на свой прототип. Единственная спорная сцена с участием Аллы – это сцена в квартире, когда Лина с самого утра начинает орать, репетируя роль, и естественно будит Мотыля. Почему режиссёр не придумал более убедительный способ поднять шум в доме?
© Made Inside
Поэтический квартирник смотрится какой-то ненастоящей тусовкой. Можно вспомнить схожую сцену из «Брата» (но перед этим извиниться, потому что каждый российский фильм по любому поводу можно сравнивать с «Братом»), где Данила заглядывает на ЛСД-тусовку к Кэт. Ему чужда музыка, непонятны нравы, он лезет объясняться к французу, считая его американцем, то есть инородность Данилы подчёркнута многократно. Так вот, когда Мотыль попадает на вечеринку с полупьяными малолетками, воющими «Агату Кристи», когда он также, как Данила садится на пол и вжимается в стену… ничего не меняется. Чем он отличается от них? Почему именно он достоен быть героем? Да, у него кислый вид, но разве может поэт, сочиняющий строчки «В России короткие дни, такие же, как и встречи», быть веселым? К тому же, если бы он ощущал себя действительно паршиво, то не лез бы читать, срывая аплодисменты.
И ещё несколько неприятных слов. Фильм старомоден. Нет, он ни в коем случае не перенаправляет дыхание 1920-х на сто лет вперёд, он смотрится осколком из культурного пласта 2010-х. Будто бы его создатели – молодые сильные ребята под тридцать – решили вспомнить, а как там было в наше травоядное время? Как и где мы собирались, что мы пили, что слушали? Именно из-за этого непонимания в фильме всплывает модный 10 лет назад отвратительный гнусавый реп, тянущий «Облако в штанах», именно из-за него самая красивая сцена разворачивается на крыше «заброшки», как тогда называли незаконченные позднесоветские стройки (чего только стоили Ховринская больница в Москве и отель «Северная корона» в Питере), именно из-за этого Мотылю заказывают радужные стихи без слов «смерть» и «война», а не патриотические, напыщенные новоязом, как бы заказали сегодня.
Как и любое движение, долго собиравшее деньги на собственный фильм, Made Inside сделали в хорошем понимании пропагандистский продукт. «Мотыль. Свет. Пламя. Пыль» провозглашает бессмертие поэтического слова, подталкивает на очередное прочтение «нашего везде» и, конечно, напоминает о Made Inside, как о неугасающем проекте. Хотелось бы пожелать им стать чуть более актуальными, хотя для этого в наши дни нужна недюжинная смелость (но разве для свободных людей – для поэтов – существуют преграды?)
