Сможет ли измена и предательство ужаснуть больше, чем призрак в собственном доме? Хоррор «Дом на другой стороне» задается именно этим вопросом, поставив тему семейных секретов на один из главных планов повествования. Мария Михайлова размышляет, почему этот «психологический случай» одной семьи не сделал картину ни глубокой, ни оригинальной.
У главной героини фильма умирает муж. Всегда заботливый, активный и жизнерадостный, в одну из ночей он вдруг отплывает на лодке от берега озера и стреляет себе в голову. Горе его любимой жены безутешно. Пытаясь справиться с потрясением, она вдруг замечает, что с наступлением темноты в доме ощущается чье-то присутствие. Вместо того, чтобы испугаться и бежать, главная героиня начинает исследовать вещи покойного мужа – и обнаруживает, какую жуть он от нее скрывал. Тут-то и начинается самое интересное, и, к сожалению, лишенное логики.
Кадр из фильма «Дом на другой стороне»
Непонятно, о чем фильм все-таки хочет рассказать больше – о сложностях долгих отношений или же о паранормальном зле. Начинается сюжет именно как психологическая драма о принятии горя, о том, как научиться жить без человека, с которым ты был вместе не одно десятилетие. Постепенно тоска приводит к тому, что умерший начинает мерещиться в образе призрака – и это тоже хороший ход, эдакая игра с воображением. До какой-то поры не ясно, что перед зрителем: экранизация посттравматических галлюцинаций или же реальная история о привидениях. Но в момент, когда на сцену выпускают тему верности, довольно ладное повествование дает сбой. С героиней начинают происходить не просто ночные кошмары, а перемещения по «обратной стороне» реальности. В этих сценах угадывается намек на лодку Харона, и все выглядит довольно метафорично, но совершенно несочетаемо с такой понятной и «земной» драмой об отношениях между мужчиной и женщиной.
Кадр из фильма «Дом на другой стороне»
Но окончательно сценарий разрушается, когда в и так наполненное сюжетное пространство решают поместить еще и убийства. Как потом выяснится, сделанные не от психопатии мужа героини, а от желания спасти ее от страшной судьбы. Если задуматься, «Дом на другой стороне» буквально оправдывает преступления маньяка. Лучшая подруга постоянно повторяет главной героине: не нужно копаться в прошлом, нужно оставить человеку его тайны. Сосед до последнего пытается скрыть то, что видел мужа с другой женщиной. Сценарий объясняет зрителю, что некий голос смерти пытался заставить мужчину убить жену, но он благородно сопротивлялся и потому просто убивал других женщин, вместо того, чтобы обратиться к психиатру. Д и личностям покойных девушек почти не уделяется внимания. По факту, главное зло фильма остается не только безнаказанным (да и как можно наказать мертвеца), но еще и не осужденным. И, к сожалению, это не похоже на ироничную метафору «розовых очков», которые рады надевать многие женщины. Мораль картины в принципе не ясна, хотя бы потому, что сам психологизм не раскрыт до конца – уж слишком «Дому на другой стороне» хотелось уйти в сторону классического хоррора, позабыв об оригинальности. Под конец фильм и вовсе теряет всякую глубину, становясь банальным ужастиком, в котором главное – перехитрить призрака, обмануть смерть и остаться в живых.
Кадр из фильма «Дом на другой стороне»
Пугает картина как-то невпопад: резкие звуки заставляют вздрагивать в те моменты, когда это не нужно, а вот в подходящее время интрига и напряжение могут, наоборот, внезапно упасть до нуля. Как и в сценарии, здесь наблюдается непоследовательность и нелогичность. И хоть визуальный язык у произведения заслуживает внимания (взять хотя бы сцены с профилем, проступающим на резьбе колонны), все остальное бьет как-то точечно и неловко. Фильм словно боится всего и сразу: и оказаться банальным, и стать чрезмерно оригинальным, и быть не динамичным, и прослыть поверхностным и неглубоким. В итоге, по чуть-чуть, «Дом на другой стороне» заслужил все эти медали, и вряд ли его можно похвалить хоть за что-то, кроме попытки сделать страшное кино близким зрителю. Не будь этого зарождающегося конфликта по вопросу этики, верности, правды и горя, картину и вовсе не имело бы смысла смотреть. Сейчас смысл все-таки есть – но вряд ли его достаточно для почти двух часов, которые она идет.
