Узнать Орсона Уэллса в роли жуликоватого полицейского можно только по глазам, потому что остальные части тела великого режиссера к 1958 году изрядно покрылись жирком. Печать чревоугодия. Но не будем об этом.
Фильм построен на контрасте. Гладковыбритый (слегка усатый), худосочный мексикашка вступает в борьбу с заросшим, обрюзгшим американцем. Они – копы, расследующие дело о громком убийстве миллионера в приграничном городе. Девиз первого: «Правосудие вершится только в рамках УПК»; второго: «К черту правила».
Уэллс искусно жонглирует чувствами зрителей. С одной стороны, мексиканский страж правопорядка вызывает симпатию. Он беспокоится за жену, трясется над каждым доказательством, не стесняется называть бандитов бандитами. С другой – его законопослушность напоминает юношескую дурость Жадова из «Доходного места» Островского. Образ американца отвратен. Подлог, взятки, связи с мафией. И что? Главное, такие методы работы тоже дают желаемый результат.
Сюжет практически не закручен. Линий мало. Персонажи второго плана тусклые и тихие. Они, гадалка, лысеющий фраер, преступники-шестерки, выполняют функцию слабого взрыва динамитной шашки, за которым последует снежная лавина, сокрушающая каждую сцену. Темное атакует светлое, светлое уничтожает темное.
В итоге, перед нами классический черно-белый глянцевый нуар. Захватывающая история, интересный финал, горьковатое послевкусие. Конечно, хотелось бы посмотреть «Печать зла» в оригинальном режиссерском монтаже, но что поделать; косточку от изюминки у прокатки все-таки получилось сохранить.
