В течение 250 лет Япония оставалась закрытой страной. Неожиданный наплыв иностранцев в XIX веке буквально вытянул жителей архипелага из долгого сна и окунул в хаос, под который нужно было подстраиваться. Запад всё больше и больше вклинивался в жизнь местных, меняя уклад и традиции. Поздняя весна – фильм, снятый по мотивам романа «Отец и дочь», показывает новые веяния, которые окутывают жителей страны восходящего солнца и подвигают их к новшествам. Однако Одзу не мог ограничиться показом жизни в послевоенное время, в этой картине, как и в других, ощущается присутствие буддийских наставлений.
Анализируя сюжет ленты, можно выделить две главные темы: влияние запада/войны на японское население и семейные узы. В центре событий два персонажа: отец, Сукити Сомия, и дочь, Норико, которые живут вместе на протяжении долгих лет. Однако в каждой традиционной семье наступает момент, когда дочь должна выйти замуж и покинуть родительский дом. На этой почве возникает конфликт – Норико не желает покидать своего отца. Сукити Сомия – единственное лицо, которое олицетворяет традиционную Японию. Остальные персонажи легко подстраиваются под новый уклад. Так, дочь идёт наперекор отцу, утверждая, что её счастье быть с ним и жить в родительском доме. Подобный ход событий сложно представить ста годами раннее, так как все дочери отдавались замуж по договоренности между семьями. У женщин не было возможности уйти в монахини или жить на попечении у родителей, хотя есть вероятность, что последний вариант был распространен в кругу аристократов. Подруга Норико и коллега Сукити также олицетворяют новые времена. Оба они были в браке, и оба разведены. Второй даже успел жениться на новой женщине. Институт семьи стал более хрупким, чем был когда-то. Во времена самураев, если муж умер/покончил с собой, его жена непременно следовала за ним. Никто, безусловно, не говорит, что такая практика должна была сохраниться до наших дней, зато этот факт подчеркивает то, насколько крепкими были узы между мужьями и жёнами.
Внешне дочь не демонстрирует пробивоборства с правилами, которые ей навязывают, но мы видим её внутреннюю борьбу. Она перестаёт разговаривать с друзьями, с отцом, однако никому не грубит, не ломает мебель – сцены, которые так часто разыгрывают западные актрисы. Сдержанность чувств – конфликт по-восточному. Всю грусть и горечь описывают глаза дочери, а не то, что она говорит или делает. Интересно также смотреть на то, как актёры разговаривают друг с другом и постоянно улыбаются, в независимости от характера разговора: печальные вести, суровые наставления. Трудно сказать является ли это национальной чертой или специфичной игрой, но такие эпизоды проскальзывают у Одзу от фильма к фильму. Ещё одна характерная черта японского режиссёра – камерная съемка. Зрителю редко приходится довольствоваться крупными планами. Кадр представляет образ одного персонажа, создаётся ощущение, что герой разговаривает не со своим собеседником, а напрямую со зрителем.
Лента не могла обойтись без буддийских наставлений. Так, Одзу больше всего предпочитает самопожертвование. Дочь готова отдать свою молодость, ради того, чтобы быть с отцом. Отец готов распрощаться с легкой жизнью, столкнуться с одиночеством, ради счастья дочери. В итоге побеждает самый хитрый, тот, кто использует ложь во благо. Трудно поверить, что человек традиционного склада ума, отец Норико, готов вновь жениться. Всё ради того, чтоб дочь была спокойна, чтобы она устроила свою жизнь. Измена институту семьи — слишком сильный поступок для отца, и он уступает одиночеству. Традиция ещё живёт в нём, но уже начинает затухать, у него появляются мысли: «Лучше бы у меня был сын, с которым я бы не расставался». Сукити тяжело расставаться с дочерью, но он делает это в дань прошлому, хотя сам уже загорается идеями новой, современной Японии.
