Несмотря на семимильные шаги развития кинематографа, несмотря на эпоху, когда в каждом уголке мира снимается кино, иранские фильмы в российском прокате по-прежнему остаются экзотикой. Одни из немногих режиссеров, о которых знает современный зритель – Асгар Фархади и Мани Хагиги. Однако если первый решил представить свой новый фильм на Каннском фестивале, то второй улетел на Берлинале, где, увы, остался с пустыми руками. Впервые Хагиги получил признание в 2006 году, когда он выпустил «Мужчины за работой», в котором уже проскальзывают характерные режиссерские штрихи: сатира и легкий абсурдизм, мелькающие в последующих работах.
«Свинья», безусловно, не стала исключением и включила основные изюминки, упомянутые выше, однако снята она на совсем другой манер. В основе сюжета жизнь избалованного режиссера Хассана. Вот уже как несколько лет он состоит в черном списке, что ставит крест на его карьере в кино. В то время как он пытается наладить свою жизнь, в городе начинает орудовать маньяк, который отрезает головы популярным деятелям искусства. Впоследствии эти убийства приписывают Хассану, и на него начинается травля. В целом, это отличная канва, напоминающая старую французскую картину «Город страха» 1976 года. Однако шаблоны, и наигранность свидетельствуют о том, что Хагиги решил отойти от восточного колорита в пользу Голливуда. Такой шаг оказался настолько большим, что даже слова Чехова как никогда хорошо предсказывают сюжет: «Если в начале пьесы на стене висит ружье, то оно обязательно выстрелит».
Фильм вышел под лозунгом «Иран, каким вы его еще не видели», что обещает резонансную картину. На деле, «шок», который должен испытать зритель, практически равен нулю. Такое несоответствие легко объясняется тем, что представленный Иран скорее покажется диковинным жителям среднего востока, а не западным странам. Ведь если убрать хиджабы, то общество, показанное в «Свинье», станет похожим на любое другое: любовь к социальным сетям, бессмысленная болтовня, танцы, вечеринки.
Многие критики отмечают то, как Хагиги удалось искусно высмеять патриархальное общество. Так, главный герой Хассан является беззащитным ягненком, который так любит жаловаться на жизнь. При этом, женщины из его общества – мама, дочь, жена – представлены, наоборот, с сильным характером. Они не только утешают Хассана, но также помогают ему в работе. И всё было бы хорошо, если образ «Евы» не был бы так неоднозначен. Несмотря на их властность, режиссер рисует женщин глупыми сплетницами. Уже первые кадры показывают юных дам, которые громогласно обсуждают истории из «Инстаграма». Далее это доводится до абсурда, ведь в убийствах Хассана обвиняет именно женщина. Возможно, такой ход является одной большой шуткой над всеми, а не только высмеиванием патриархата.
Нельзя упустить из внимания и визуальные эффекты, напоминающие о предыдущей ленте иранского режиссера «Приходит дракон». Из общего ряда обыденных сцен особенно выделяются такие яркие вставки, как соло на гитаре-ракетке, сон про пустыню и костюмированная вечеринка. Благодаря ним, зритель мгновенно просыпается от голливудского дурмана и окунается в прекраснейший авторский колорит. Однако наслаждение приходит лишь на краткий миг и вновь исчезает под гнетом прокатного кино.
Уже не раз было доказано то, как плохо смотреть в сторону Северной Америки и отказываться от собственного стиля. Так, удивительно страшным образом изменился французский кинематограф, который значительным образом увеличил долю простых коммерческих лент. Хочется верить, что Хагиги решил заглянуть в Голливуд лишь ненадолго, и что он скоро вернется к авторскому искусству.
