Лондон, 50-е годы. После войны в английскую столицу возвращаются мода и роскошные наряды. У знаменитого кутюрье Рейнольдса Вудкока (Дэниел Дэй-Льюис) и его сестры Сирил (Лесли Мэнвилл) нет отбоя от клиентов — королевская семья, кинозвезды, наследницы лучших домов, герои светской хроники, дебютантки, которые только выходят в свет, и дамы с отменным вкусом, одетые в наряды Дома Вудкок. Вудкока окружают десятки прелестных женщин, но никто из них не трогает сердце старого холостяка, пока однажды в его жизни не появится молодая и очень решительная девушка Альма (Вики Крипс), которая перевернет его мир с ног на голову, став его музой и возлюбленной. Размеренной и тщательно распланированной жизни кутюрье приходит конец. Пол Томас Андерсон искусно рисует портрет художника на непростом творческом пути и женщины, с которой он идет по нему рука об руку. Призрачная нить — восьмой фильм Пола Томаса Андерсона и его вторая совместная работа с Дэниелом Дэй-Льюисом.
Пол Томас Андерсон о фильме
Лондон, 1955 год: город приходит в себя после бедствий Второй мировой войны: талонов, разрушений и бомбежек. Коронация Елизаветы II дала стране новые радости и надежды, которых ей так не хватало. В это же самое время в центре событий оказывается Рейнольдс Вудкок, кутюрье, который одевает графинь, наследниц лучших семей, кинозвезд и знатных дам. Его великолепные творения преображают женщин: в них даже самая скромная и неприметная девушка чувствует себя королевой.
Правда, иногда работа с господином Вудкоком напоминает боевые действия. Он необычайно талантлив и, бесспорно, лучший в своем деле, но в то же время он суетлив, слишком сосредоточен на себе и очень непрост в общении. Дом Мод Вудкок, которым он управляет на пару с сестрой Сирил, живет по своим собственным правилам. Меняются модели и клиенты, даря кутюрье вдохновение и мимолетную дружбу, но Дом продолжает работать четко и без сбоев под чутким руководством Сирил.
Но однажды в жизни Вудкока появляется Альма, юная иммигрантка из Восточной Европы, которая разрушает его столь тщательно выстроенный мир с помощью силы, не знающей преград, — любви. Он ошеломлен, обескуражен и полностью растворяетcя в новых чувствах. Получится ли у Вудкока противостоять любви, остаться художником и холостяком, или Альме удастся доказать ему, что радости жизни лучше делить на двоих? Сможет ли Сирил оградить брата от благих намерений Альмы, или она поймет, что Дому все же нужны перемены, чтобы расти и развиваться?
Призрачная нить — это воплощенная на экране фантазия на тему готического романа, в которой сошлись превратности любви и вечная борьба за совершенство в Доме Вудкок. Пытаясь поймать и удержать любовь, Рейнольдс и Альма изо всех сил стараются понять друг друга, контролировать свои инстинкты и порывы, которые способна вызвать лишь истинная и опьяняющая любовь. А еще вы увидите потрясающую актерскую игру, красивые платья, наследниц подшофе, могущественных призраков и все это под музыку Джонни Гринвуда из группы Radiohead.
О СЪЕМКАХ
Аристократ высокой моды
В своем первом фильме, снятом за пределами Соединенных Штатов, номинант на премию «Оскар» режиссер и сценарист Пол Томас Андерсон обращается к миру высокой моды в послевоенном Лондоне. Он снова работает со звездой Нефти Дэниелом Дэй-Льюисом, воплощая на экране изящный готический роман, который так не похож на все то, что режиссер снимал до этого. Главный герой — вымышленный кутюрье Рейнольдс Вудкок (Дэй-Льюис), и весь фильм строится вокруг истории любви творца и его музы, которую убежденный холостяк встретит в английской глубинке, сбежав на выходные из шумной столицы. Главные женские роли играют Вики Крипс (Альма) и Лесли Мэнвилл, создавшая потрясающий образ Сирил, сестры главного героя Сам восьмой фильм Андерсона — яркий калейдоскоп запутанных отношений со множеством примечательных деталей и атмосферой роскоши, богатства и гламура.
Андерсон, среди недавних работ которого клипы для музыкальных групп HAIM и Radiohead, а также музыкальный документальный фильм 2015 года Джунун1, до недавних пор не интересовался историей моды от-кутюр. Уже после завершения съемок картины 2014 года Врожденный порок он как-то шел на мероприятие со своим другом и коллегой по фильму Джунун Джонни Гринвудом и услышал от музыканта комплимент о крое его костюма. «Это было что-то саркастическое, из серии: посмотри на себя, вылитый Красавчик Браммелл2», — вспоминает Андерсон. «Мне пришлось гуглить, кто это, и тут я решил, что надо побольше узнать о моде и истории костюма».
По мере того, как Андерсон все больше интересовался модой, он обратил внимание на испанского кутюрье Кристобаля Баленсиагу (1895-1972), признанного мастера кружева, великолепного кроя и безупречной элегантности. Андерсон засел за биографию кутюрье, написанную Мэри Блюм, «Баленсиага. Аристократ высокой моды», и его поразила аскетичная жизнь отшельника, которую вел кутюрье. Вся его жизнь заключалась в создании платьев; он творил в эпоху Золотого века Голливуда и расцвета стиля New Look3 в Париже, где бал правил Кристиан Диор, совершивший революцию в крое и силуэте.
Прекрасные утонченные черты Баленсиаги напомнили Андерсону протагониста Нефти Дэй-Льюса, с которым он был бы рад поработать снова. «Дэниел такой красивый, но фильм, который мы снимали, полон уродства как в людях, так и в окружающем мире», — вспоминает режиссер. «Он необычайный модник в жизни, так что я стал думать, как перенести это на экран, помня и о его любви к красивой одежде и аксессуарам и созданию чего-то своими руками». Будучи звездой Голливуда и при этом профессиональным сапожником, Дэй-Льюис4 отлично подходил на роль кутюрье, особенно на фоне интереса Андерсона к личности Баленсиаги.
Режиссера также привлекло очарование гламура середины прошлого столетия и готического романа — особенно фильм Ребекка Хичкока. Он уже думал о динамичном треугольнике персонажей для своего следующего фильма: мужчина, женщина и его сестра. «Я искал идеальную локацию для своей истории», — говорит Андерсон. Мне нужна была атмосфера роскоши и благородства, мир красивых нарядов и благородных людей, в котором могло бы разыгрываться действие готического романа».
Дэй-Льюис очень заинтересовался проектом и вместе с Андерсоном погрузился в мир высокой моды, изучив все, что можно, о Баленсиаге и его современниках, включая родившегося в Британии дизайнера Чарльза Джеймса, который стал главным кутюрье Америки, переехав в Чикаго в 19 лет, и Кристиана Диора, человека, кардинально изменившего женскую моду середины столетия. Они не прошли мимо и современных дизайнеров, такихкак Александр Маккуин, который в самом начале карьеры бросил вызов обществу своими откровенными и экстравагантными костюмами и платьями, он шил их для знаменитых клиентов, среди которых был и Принц Чарльз.
«После войны существовало два параллельных мира высокой моды. Один — в Париже, чья мода правила бал — тогда это был New Look, другой — в Лондоне, который тоже не был обделен талантами», — говорит Дэй-Льюис. «Мне кажется справедливым, что в нашей картине отражена история именно Англии и рассказывается о потрясающих тканях с Британских островов. Эти материалы и силуэты актуальны до сих пор, их можно встретить в ателье, и они прекрасны. Каждый сезон дизайнеры получают ткани, смотрят на них, пробуют на ощупь, ощущают их запах и шьют из них прекрасную одежду. Было что-то захватывающее в этой истории: мода в Англии возрождается после войны в условиях дефицита и экономии».
Сузив предмет своего исследования, команда сосредоточилась на английской классике, а именно — послевоенных лондонских домах моды, где работали не столь известные, но очень важные дизайнеры: Дигби Мортон, Питер Расселл, Харди Эмис5, Джон Кавана и Майкл Донеллан. В середине столетия Париж был центром высокой моды; Лондон же стал его скромным кузеном, придерживаясь традиций безупречного кроя, рожденных в ателье на знаменитой улице Сэвил-Роу6. В отличие от больших модных домов, таких как Диор, где работали сотни человек, лондонские ателье были небольшими семейными предприятиями, которыми часто управлял тандем брата и сестры. Такие дизайнеры как, например, Эмис и Мортон, начинали учениками и выросли до ведущих кутюрье, одевавших членов королевской семьи, аристократов, светских героев и знаменитых кино- и театральных актеров. «В мире, о котором я все больше узнавал, у многих дизайнеров были сестры, которые управляли бизнесом», — говорит Андерсон. «Среди них был и Эмис в начале прошлого века, и Валентино, и Версаче, если говорить о современных дизайнерах».
Калифорниец Андерсон, который в основном работал в Долине Сан-Фернандо в Лос-Анджелесе, очень хотел снять фильм в Лондоне — Призрачная нить стала его первой картиной, снятой за пределами Америки. Дэй-Льюис в свою очередь очень хотел снова сыграть англичанина, ведь именно роли британцев стали главными в его карьере (Моя прекрасная прачечная (1986) и Моя левая нога (1989). За роль писателя и художника Кристи Брауна он получил свой первый «Оскар»7. В последние годы Дэй-Льюис играл американцев, среди которых был жадный нефтяник-предприниматель Дэниел Плэйнвью из Нефти и 16-й президент Соединенных Штатов в Линкольне Стивена Спилберга. За обе роли актер получил «Оскар».
Актер и режиссер много времени провели в Лондоне, постоянно обменивались книгами по моде и искусству, ходили в Музей Виктории и Альберта, где смотрели на винтажные наряды, похожие на те, что делали Баленсиага и Чарльз Джеймс, и, наконец, придумали историю кутюрье Рейнольдса Вудкока.
Искусство Рейнольдса Вудкока
Образ Вудкока был вдохновлен многими дизайнерами, чьи биографии изучили режиссер и исполнитель главной роли. В основном это были не самые известные кутюрье, чьи ателье процветали в Лондоне после войны. В результате на свет появился Вудкок — закоренелый холостяк, упрямый и жесткий, но при этом потрясающе талантливый и способный создавать шикарные наряды, отвечающие взыскательному вкусу лондонского общества. Его сестра Сирил оберегает его от внешнего мира, чтобы он мог творить. Эта властная женщина управляет их небольшим домом мод в районе Мейфэр (прообразом стали ателье того времени, например, Харди Эмиса). Пока Андерсон писал сценарий, Дэй-Льюис перевоплощался в Вудкока, читая присланные ему новые страницы. Актер также учился кроить, драпировать и шить.
В отличие от Нефти, сценарий которой был закончен лишь наполовину, когда актер начал свое перевоплощение в Дэниела Плэйнвью, образ Вудкока Дэй-Льюис примерилза два года до того, как Андерсон закончил сценарий и начались съемки. «У меня уже была оформленная идея и очень много мыслей», — говорит Андерсон. «Мы постоянно были на связи, я писал несколько недель в Лондоне, отдавал Дэниелу материал в Нью-Йорке, потом еще что-то придумывал и вновь ему показывал».
Дэй-Льюис овладел мастерством пошива женского платья, изучив десятки работ по теме и посетил Центр Костюма главного редактора американского Vogue Анны Винтур в Музее Метрополитен в Нью-Йорке. Он изучал винтажные платья, созданные лучшими кутюрье мира, а еще учился шить под руководством Марка Хаппеля, директора по костюмам труппы Нью-ЙоркСити балета. «Его научили всему: от основ кройкидо сложнейших процессов драпировки и снятия мерок», — вспоминает Андерсон. «В конце стажировки он мог сделать потрясающую копию костюма Balenciaga».
В результате на экране появился герой с твердым характером, который полностью контролировал все происходящее, — Рейнольдс Вудкок был «дьяволом от моды», мало чем отличающимся от Красавчика Браммелла, Кристобаля Баленсиаги или одержимого вдовца Максимилиана де Винтера, героя любимой книги Андерсона «Ребекка». «Рейнольдс — человек, который полностью поглощен собой, сосредоточен на себе, знает все свои недостатки и достоинства. Он мастер самодисциплины», — говорит Андерсон. «По мере того, как сценарий и персонаж обретали форму, меня все больше занимал вопрос, что за человек смог бы жить таким образом. Герой, который настолько все контролирует, что постоянно находится на грани. Что произойдет, когда он впервые проявит слабость или поймет, что ему нужен кто-то рядом?»
Дэй-Льюис добавляет: «Я родился в 1957 году, так что на время, показанное в фильме, пришлось мое детство, я его понимаю и чувствую. Это было очень специфический период для Англии: во многих сферах существовали ограничения. Дизайнерам, чьи биографии мы изучали, каким-то образом удалось прийти к успеху вопреки тому, что происходило в обществе. В этом противостоянии течению времени было что-то притягательное».
Весной 2017 года проект получил название Призрачная нить, как аллюзия на непростую ситуацию, в которой часто оказывались кутюрье восточного Лондона в викторианскую эпоху. Они сутками работали в ужасных условиях, и эта потогонная система истощала их физически, эмоционально и психологически. После бессонных ночей работы над великолепными платьями для членов королевской семьи и аристократов, опустошенные люди походили на машины, которые не могут остановиться и продолжают сшивать призрачные нити. Название также намекает на некую призрачную силу, творящую историю за пределами человеческих возможностей, где земные силы не властны. Отсюда появляется вопрос: управляем ли мы искусством, или это оно управляет нами? В этом фильме все элементы классического готического романа сошлись воедино благодаря тонкой работе Пола Томаса Андерсона и Дэниела Дэй-Льюиса.
Маэстро и его музы
Съемки Призрачной нити проходили в Лондоне, Йоркшире и Котсуолдсе8 с января по апрель 2017.
Несмотря на то, что на первый взгляд Домом Вудкок управляет один человек — сам Рейнольдс, держат предприятие на плаву женщины: его модные клиентки, богатый инвестор Барбара Роуз и незаменимый директор Сирил. Незримо присутствует в доме и призрак покойной матери Вудкокаеще одной властной женщины, появляющейся у изголовья его кровати во время ночных кошмаров в тревожной второй половине фильма. В то время как Сирил управляет всем предприятием, Рейнольдс номаинально является его главой и занимается настоящим творчеством. На публике Сирил остается в тени Рейнольдса, но между собой они на равных, и связь между ними очень сильна.
«Сирил — требовательная женщина, которая посвятила свою жизнь брату», — говорит Лесли Мэнвилл, актриса, которую порекомендовал на эту роль Дэй-Льюис, давний ее поклонник. Заслуженная актриса театра Ройал-Корт, Королевского национального театра и Королевской шекспировской компании, Мэнвилл также снималась во многих фильмах Майка Ли, включая ее знаменитые роли в картинах Уильям Тернер, Еще один год и Все или ничего. «Она — безупречная женщина, которая никогда не хотела выходить замуж, потому что довольна своим положением», — продолжает Мэнвилл. «Никто не понимает Рейнольдса лучше Сирил, поэтому она стала самым важным человеком в его жизни. В каком-то смысле она заменяет Рейнольдсу жену. Они понимают друг друга идеально, и Сирил знает, когда с ним можно общаться, а когда его лучше не трогать».
Любовь появляется в картине в образе Альмы, официантки, с которой Рейнольдс случайно знакомится на отдыхе. С ее появлением основы Дома Вудкок начинают рушиться. Но пока Рейнольдс приходит в себя, Альма начинает действовать. «Именно история Альмы, провинциальной девушки и иммигрантки, является ключевой для сюжета», — говорит Джоэнн Стеллар, продюсер, с которой Пол Томас Андерсон сотрудничает уже в восьмой раз.
Тесная связь Рейнольдса и Сирил оказывается под угрозой, и в Доме Вудкок начинаются перемены. Сирил считает Альму — очередной музой Рейнольдса, ведь она знает, как часто меняются женщины в его жизни. Отношения двух женщин складываются непросто. Сирил понимает, что Дому Вудкок нужна наследница, чтобы было кому передать дела. Мода быстротечна, она принадлежит молодым. Сирил учит Альму вести дела и подстраиваться под непростой характер Рейнольдса. Альма в свою очередь раздвигает привычные границы Дома и вовлекает всех в треугольник страстей, который делает фильм похожим на готический роман.
Как Вики Крипс попала в фильм
Роль женщины, вставшей между двумя столпами Дома Вудкок, стала международным дебютом для уроженки Люксембурга Вики Крипс. Актриса прислала видеозапись пробы на роль, не зная, что ее коллегами по площадке могут стать Андерсон и Дэй-Льюис. Она была знакома с творчеством обоих, но ее карьера была сосредоточена в Европе, преимущественно в немецком и французском кино. Особой надежды получить роль Вики не питала.
Андерсон же, просмотрев пробы, увидел в Крипс все, что искал в Альме. «Мне нужна была девушка от 25 до 33 лет, европейка, скорее из Восточной Европы, иммигрантка, которая приехала в Англию во время или после войны», — говорит Андерсон. «Несколько лет назад Вики снималась в фильме Горничная Линн, и она отлично сыграла, но меня покорил этот старомодный способ, которым она прошла пробу. Из записи было понятно, что она могла сыграть девушку, которая работала в кафе и при этом прекрасно смотрелась бы в красивых платьях, будучи музой Рейнольдса. С точки зрения ее отношения к работе и характера — это больше, чем просто актерская игра. Вики не боится отстаивать свое мнение и позицию».
Как и Крипс, Альма — изгой, иммигрантка из маленькой европейской страны. Но у Альмы при этом есть и печальный опыт: она потеряла мать на войне, и ей пришлось уехать в чужую страну. «Она —- девочка из рабочего класса, жившая в рыбацкой деревне и переехавшая в Англию в поисках лучшей жизни», — говорит Крипс, в портфолио которой роли в фильмах Ханна. Совершенное оружие Джо Райта и Самый опасный человек Антона Корбейна. «Она приезжает из такого крошечного места, что приходится быть открытой по отношению к окружающему миру, весь смысл делить людей по нациям пропадает».
В Лондон Альму влечет желание стать моделью и музой Рейнольдса, но во время работы она в неговлюбляется и приживается в его доме, несмотря на жесткие порядки и социальные рамки. « В Лондоне того времени была очень серьезная система классов и сословий — разница всегда чувствовалась», — говорит Крипс. «Альма, простая девочка из Европы, не видит этих различий и не считает себя скованной какими-то рамками. Она приносит из-за границы умение относиться ко всем одинаково, что становится ее сильной стороной при переходе из одного класса в другой в Англии».
Альма очень привязана к Рейнольдсу, и это чувство взаимно. Рейнольдс в своей музе находит вдохновение, а она освобождается от прошлой жизни. Но со временем Альма становится той силой, что проверяет власть Рейнольдса на прочность. «Она обо всем имеет собственное мнение», — говорит Крипс. « Она не сумасшедшая, но по мере того, как развиваются события, очень твердо стоит на своем», — добавляет Андерсон: «Она словно петарда подрывает мир Рейнольдса в лучшем смысле этого слова, и это становится причиной конфликта. Я хотел понять, что происходит, когда такой человек, как Рейнольдс, вынужден наступить на горло собственным принципам, столкнувшись с равным себе, таким, как Альма».
Во второй, наполненной страстями, половине фильма Альма становится главным неизвестным в сложном уравнении, где присутствуют и Сирил, и Рейнольдс. «Как только Альма берет все в свои руки, вы сразу начинаете видеть динамику их персонажей,», — говорит Крипс. «Рейнольдс помогает ей стать той женщиной, которой она и была все это время — только более сильной. Влюбленные словно друг друга тренируют, накачивают мышцы», — добавляет Андерсон: «Рейнольдс и Альма — разные и стремления у них разные. Рейнольдс вовсе не рвется разделить с кем-то жизнь, тогда как Альма пытается убедить Рейнольдса, что она ему нужна. Но кто из них ведущий, а кто ведомый? То, как они меняются ролями, и становится главным драматическим конфликтом фильма».
В отличие от Дэй-Льюиса, который очень долго готовился к роли, у Крипс времени было мало. Короткая встреча в Лондоне, чтобы прочесть сценарий, после того, как ей предложили роль, и сразу же съемки в начале 2017 года без репетиций, — таково было желание Дэй-Льюиса. Ее звездный партнер уже жил и работал в образе Рейнольдса Вудкока, многие месяцы будучи погруженным в проект. «Дэниел был как всегда безупречен, в этом его секрет», — говорит Крипс. «Я знала заранее, что для пущей эффективности мы впервые должны были встретиться на площадке, потому что там он уже будет в образе. Рабочий процесс был довольно интенсивным».
Крипс старалась быть максимально спокойной, даже несмотря на то, что у нее, в отличие от партнера по съемкам, не было времени на тщательную подготовку к роли. « Я вошла в эту роль чистым листом», — говорит Крипс. «Максимально от всего освободилась». В Йоркшире, где снимали сцены отдыха на природе, (там Альма знакомится с Рейнольдсом) актриса в перерывах между съемками часами гуляла по побережью,размышляя о своей героине. «Я уже на месте придумала ее биографию и вошла в ее мир», — говорит актриса — «Нужно было делать все очень быстро».
Новый расцвет моды от-кутюр — эссе Кэсси Дэвис-Строддер
В начале 1950-х Лондон был центром британской модной индустрии. Город еще не полностью восстановился после Второй мировой войны: груды камней, здания с выбитыми стеклами… такие шрамы долго не заживают. Талоны на приобретение одежды отменили лишь в 1949, но воспоминания о них все еще были болезненными. Роскошные ткани, без которых невозможна мода от-кутюр, производили лишь на экспорт, тогда как внутри страны их было почти не достать. Другой проблемой было отсутствие рабочих рук, ведь война унесла множество жизней.
В Лондоне, в богатом районе Мейфэр, работала небольшая группа дизайнеров. Большинство ателье располагались в особняках 18-го века, бывших жилых домах. Еще в 19-м веке здесь поселились придворные портные, и они превратили эти здания в модные дома века 20-го, почти не тронув внутреннее убранство и декор. Мрамор, паркетные полы, большие камины, лепнина, высокие окна и потолки и роскошные люстры стали неотъемлемой частью модной индустрии Лондона.
Лондонские дома моды брали пример с парижских кутюрье, где и дизайн и пошив осуществлялся под одной крышей, хотя в Лондоне масштабы были намного меньше. Клиенты приходили в высокие здания с террасами, где на первом этаже их принимали в просторных залах, иногда там же было рабочее пространство кутюрье. Часто в центре дома была расположена винтовая лестница, которая вела в демонстрационные залы второго этажа и примерочные. Как и в Париже, рабочие помещения были разделены на зоны мужского и женского платья.
В Лондоне того времени существовали как крупные, так и совсем крохотные ателье; большинство из них все равно были намного скромнее, чем их парижские коллеги. В 1952 году двумя самыми известными модными домами были Норман Хартнелл9 и Харди Эмис — они шили для Королевы, и в их ателье работало 400 и 200 человек соответственно, тогда как в небольшом доме Майкла Шерарда было всего 40 работников. В это же время в крупном парижском доме мод трудилось от 500 до 850 человек, а коллекции выходили каждый сезон.
В 1946 году в журнале Strand Magazine вышла статья о типичном лондонском доме моды и его персонале. Обычно в ателье работали две продавщицы, которые выполняли малейшее желание клиента, принимали заказы, организовывали примерки и выполняли функции консультантов. Мастерские были под началом портного (обычно мужчины) или закройщика; они руководили командой ассистентов (преимущественно женщин), которые распределяли работу, и «подмастерий», которые в свою очередь передавали работу «младшим портным» (примерно 40 — 60 человек). В успешных домах могли работать еще и модели, демонстрировавшие одежду. В рабочих помещениях и торговых залах было занято много женщин, но они были и среди главных советников и даже деловых партнеров. Обычно на эти места брали близких родственников, а несколько ведущих кутюрье, включая Нормана Хартнелла, нанимали на эту должность своих сестер.
Выдающихся кутюрье в Лондоне было немного, но у каждого был узнаваемый и неповторимый стиль как в одежде, так и в декоре ателье. Фирменной чертой Хартнелла была ослепительная яркость, Эмис, чье ателье располагалось на исторической улице Сэвил-Роу, создавал идеальные вещи для деловых людей. Дигби Мортон, который начал карьеру в лондонском Доме Lachasse10, создавал стильные элегантные вещи в нейтральном стиле; он известен тем, что вернул в моду женский костюм классического кроя, чуть смягчив силуэт и добавив декора. Майкл Донеллан славился исключительным кроем своих моделей — его называли «британским Баленсиагой». Все наряды ирландца Эдварда Молино хранили очарование Парижа, ведь свой первый дом он открыл именно во французской столице еще до филиала в Лондоне в 1930-х. Джон Кавана, известный своими элегантными вечерними нарядами безупречного кроя, был главным светским кутюрье.
Лондонские кутюрье выпускали две коллекции в год: Осень-Зима и Весна-Лето. Большую часть нарядов от-кутюр шили вручную из лучших тканей с изысканной отделкой высококвалифицированные швеи. Они же подгоняли их до миллиметра. Обычно пошив платья требовал не менее четырех недель и до трех примерок. Модели выбирали исходя из потребностей и образа жизни клиентов. В Великобритании это были в основном молодые аристократки и их матери, которым нужны были наряды для выхода в свет, а все значимые события в обществе в свою очередь зависели от королевского двора.
Гардероб «на выход» включал в себя платье дебютантки, бальное платье, одежду для занятий спортом и костюмы для города и путешествий. Предполагалось, что в течение светского сезона молодая дебютантка встретит будущего мужа, и светские свадьбы были одним из основных источников заказов для кутюрье. Молодую девушку часто приводила к дизайнеру ее мать, и обе были постоянными клиентами, заказывая платья на все главные светские события: от наряда дебютантки до подвенечного платья и приданого. О «главных светских выходах» сезона сообщали в колонках светской хроники, а корреспондентов нередко интересовало, в платье от какого дизайнера была «знаменитость».
Помимо светских дам и их дочерей кутюрье обеспечивали себе рекламу, одевая театральных звезд как на сцене, так и в жизни. Но самой большой удачей был заказ от члена королевской семьи — все они были неофициальными амбассадорами лондонской модной индустрии, надевая на все важные мероприятия одежду британских дизайнеров. Юная красавица Принцесса Маргарет и недавно коронованная Королева Елизавета были объектами внимания модной прессы на протяжении 1950-х. Они посещали модные показы вместе с Королевой-матерью, которая была верной поклонницей лондонского кутюрье Нормана Хартнелла. Элизабет поручила Хартнеллу сшить подвенечное платье в 1947 и роскошный наряд для коронации в 1953. Оба события транслировало телевидение, и они стали серьезной международной рекламой для британских кутюрье, которые одевали королевскую семью и других известных женщин при дворе.
Но все же в 1950-х моду еще диктовал Париж, а бал правил силуэт «песочные часы», продиктованный стилем New Look Кристиана Диора. Вошедший в моду 1947, этот тренд вернулся к тенденциям прошлого: затянутая в корсет талия, пышные юбки, напоминающие ь кринолины 1850-х. Романтизм и женственность нашли отклик в сердцах женщин послевоенного времени, уставших от мужских силуэтов 1940-х и необходимости предпринимать усилия, чтобы выглядеть модно и женственно в военное и послевоенное время. New Look стал шокирующим контрастом по сравнению с модой предыдущих лет: платье шили из широких отрезов шелка оттенков драгоценных камней, а юбки — из слоев шелкового тюля. Вечерние ансамбли дополняли туфли в тон и длинные перчатки. Никаких больше костюмов с квадратными плечами: исключительно мягкие формы, приталенные силуэты, иногда подчеркнутые бедра. К костюмам предлагались аксессуары в тон и изысканные шляпки с роскошными перьями.
Среди других нововведений 1950-х — коктейль как светское событие, а с ним и коктейльное платье: более короткое и игривое и менее формальное. Хотя New Look появился в Париже еще в 1947, до Лондона новое веяние дошло не так быстро, ведь там талоны отменили лишь в 1949.
Несмотря на то, что лондонские дизайнеры никогда не были серьезными конкурентами парижской высокой моде, они были довольно успешны в послевоенный период и обладали неповторимым стилем. Лондонские дизайнеры шили прекрасные изящные наряды. Они славились своим мастерством, особенно кроем, традиции которого шли еще к мастерству портных с Сэвил-Роу, и способностью угодить требовательным клиентам из высшего общества. А по мере того, как светские события становились менее формальными, многие лондонские кутюрье 1950-х быстро переключились на одежду прет-а-порте.
С началом нового десятилетия многие дома моды были вынуждены закрыться, поскольку модный Лондон ушел от высокой моды Мейфэр к молодежным трендам с Кингс Роуд и Карнаби-стрит. Новый молодой рынок жаждал яркого самобытного стиля улиц, а не спускаемых сверху трендов богатой элиты, и это стало началом конца моды от-кутюр в Лондоне.
Кэсси Дэвис-Строддер — куратор коллекции моды двадцатого и двадцать первого века в Музее Виктории и Альберта, куратор главной фэшн-выставки V&A Баленсиага. Создающий моду.
Создание прекрасных нарядов
Главным украшением Призрачной нити безусловно стали костюмы, над которыми команде пришлось потрудиться. Они должны были выглядеть аутентично и изящно как подлинные творения лондонских кутюрье эпохи Харди Эмиса. Андерсон не хотел брать винтажную одежду напрокат в институтах костюма или музеях. Художник по костюмам Марк Бриджес, который постоянно работает с режиссером (среди их совместных проектов — Врожденный порок, Мастер, Нефть), решил создавать костюмы с нуля, ведь они снимали фильм о моде, так что это казалось единственным верным решением. «Как только мы решили шить оригинальные костюмы, пути назад не было», — говорит Бриджес. «Мы могли двигаться только вперед».
Главной миссией Бриджеса было рассказать историю через одежду — его наряды должны были максимально отразить психологию героев. Художник по костюмам, который работал с Андерсоном на всех его картинах, начиная с фильма Роковая восьмерка 1996 года, вдохновлялся работами многих кутюрье. Он изучил модные тенденции и наряды той эпохи и создал 50 уникальных образов для фильма, в том числе — девять оригинальных комплектов для коллекции весеннего сезона.
Бриджес начал свое исследование с винтажных выпусков Vogue и Harper’s Bazaar, потом перешел к британскому архиву киностудии Пате11 на YouTube, изучив новостную хронику той эпохи. Бриджес несколько раз встречался с Андерсоном и Дэй-Льюисом, чтобы решить, какой стиль будет главенствовать в Доме Вудкок. «Мы весь день обсуждали фирменные цвета и ткани дома», — говорит Бриджес. «И остановились на глубоких, богатых оттенках и большом количестве кружева в сочетании с бархатом и атласом».
Бриджес доставал винтажную одежду со всех уголков земного шара, включая Лос-Анджелес, Париж, Рим и Лондон. Но многие предметы, хотя и были модными и принадлежали к нужной эпохе, износились и выглядели неподобающе. «Мы обнаружили, что придется сшить куда больше предметов одежды, чем мы планировали», — говорит Бриджес. «Шелк не очень хорошо сохраняется, даже если сама вещь выглядит хорошо. Годы идут, а моль не теряет времени. Большая часть одежды, которую мы привезли, в конечном итоге использовали для вдохновения или понимания техники. Если мы воссоздавали тот или иной предмет одежды, то пытались по возможности воспроизвести ткани максимально близко к оригиналу».
У Бриджеса и его команды также был доступ к архивам Музея Виктории и Альберта, так что они могли детально изучить культовые платья Кристобаля Баленсиаги и английских дизайнеров, таких, как Харди Эмис. Эти наряды вдохновили самые красивые платья в фильме, включая незабываемые туалеты, в которых появляется Вики Крипс. «Архив очень нам помог, мы увидели, как кроили и сочетали ткани и узоры в то время», — говорит Бриджес. «Удивительно, как просто на самом деле скроены многие платья, включая вышивку Balenciaga с ее мельчайшими деталями».
В команде Бриджеса была французская художница по костюмам Сесиль Ван Дейк, закончившая лондонский Колледж искусств и дизайна Saint Martins, выпускником которого был и Александр Маккуин в начале 1990-х, (еще до того, как он начал делать свои фирменные наряды из кружева). Сесиль привела на площадку швей, которые очень помогли в процессе. Она давала советы Дэй-Льюису в сценах, требующих знания портновского искусства, и часто появлялась на площадке, чтобы быстро подсказать что-то актеру перед съемкой той или иной сцены.
Важную роль в создании костюмов и кастинге сыграли Джоан Эмили Браун и Сью Кларк, у которых был опыт волонтерства в V&A. Андерсон, Бриджес и Дэй-Льюис познакомились с ними во время исследования британской высокой моды летом 2016 года. Обе помогали с нарядами Balenciaga, и Андерсон убедился, что они прекрасно разбираются в моде. Браун работала в двух крупнейших ателье на Сэвил-Роу в 1950-х, одно из которых принадлежало легендарному Харди Эмису. Они присоединились к команде в качестве консультантов, ведь каждая могла моментально сказать, из нужной ли эпохи эта катушка или булавка. Женщины также получили роли главных портних Наны и Бидди.
Кларк большую часть жизни преподавала историю моды, пока не вышла на пенсию и не стала волонтером в V&A; Браун провела десятки лет в ателье Лондона, занимаясь кройкой, шитьем и отделкой. Они помогли членам команды понять запутанную иерархию мира мод. и рассказали о мельчайших деталях рабочего процесса. Например, о белых перчатках, которые персонал был обязан надевать во время примерок, и об этикете, правила которого неукоснительно соблюдались в крупнейших домах мод. «Этот мир подчиняется жестким правилам», — говорит Браун. «Если вы были главным портным, к вам обращались господин или госпожа. Таков был этикет, и этому быстро учились в процессе работы. Дисциплина была идеальная».
Бриджесу повезло — в Лондоне сохранилось крупное сообщество работников ателье, имеющих самый разнообразный опыт. Многие работали в этой сфере десятилетиями и одевали аристократов и членов королевской семьи. Бриджес лично контролировал примерку костюмов Дэй-Льюиса, которые сшили в старейшем ателье на Сэвил-Роу Anderson & Sheppard, основанном в 1906, где одевался еще Герцог Виндзор. Обувь изготовили на заказ в знаменитой мастерской Джорджа Клеверли, которая открылась в Мейфэр в 1958 году. Модистка Софи Лэм, которая создавала маски и бижутерию для Королевского оперного театра, сделала изящные шляпы — их мы увидим в ключевых сценах фильма. Она же работала с профессиональным красильщиком над подбором цветовой гаммы, которая должна была соответствовать эпохе.
У Андерсона и Бриджеса было четкое представление о том, как должна одеваться Сирил: темно-серые тона, которые отлично оттеняли сияющую кожу англичанки Лесли Мэнвилл. «Сирил и Лесли — ключевые персонажи фильма», — говорит Бриджес. «Они очень сильные, но при этом женственные и привлекательные». В фильме у Мэнвилл целый гардероб сшитых на заказ платьев и костюмов, созданных лондонским портным Томасом фон Нордхаймом, который учился ремеслу в Доме Lachasse, последнем из выживших лондонских домов моды. Среди главных дизайнеров времен послевоенного расцвета Дома были Дигби Мортон, Майкл Донеллан и вездесущий Харди Эмис. Их работы Андерсон и Дэй-Льюис изучали, готовясь к съемкам Призрачной нити.
Дизайн всех нарядов был призван отразить характер персонажей, например, эволюцию Альмы от простой официантки до утонченной лондонской дамы, модели и музы Рейнольдса. «Я хотел начать рассказывать ее историю через простую, возможно не очень хорошо сидящую на ней одежду, которая досталась ей от матери или которую она часто чинила», — говорит Бриджес. «По мере того, как укрепляются ее позиции в доме, мы видим, как преображаются ее платья, хотя Альма остается собой».
Благодаря удачному стечению обстоятельств Крипс приехала на примерку в самом начале съемок, и, к восхищению Бриджеса, ей подошли все наряды, которые он для нее приготовил. «Марк принес мне кучу платьев из музеев и институтов костюма, отовсюду, где он мог их найти», — говорит Крипс. «Я никогда не считала себя моделью или девушкой, которая могла бы носить такие роскошные, элегантные вещи, но они чудесным образом мне идеально подошли. Я даже немного испугалась». Бриджес вспоминает: «Вики должна была почувствовать одежду и быть уверенной, что она сидит на ней естественно, не затмевая ее сильную личность. И ей это удалось. Мы видим, как она делает стремительную карьеру, не теряя индивидуальности и независимости».
Дом Вудкок: места съемки
Реалистичные виды послевоенного Лондона и живописные пейзажи британской сельской местности создают в фильме романтичную атмосферу. Андерсон привлек к работе над двумя главными локациями британского художника-постановщика Марка Тилдесли (На игле 2, Высотка, Сноуден), который начал карьеру в костюмерном цехе Королевского оперного театра, где окрашивал и декорировал балетные костюмы. Тилдесли никогда не занимался костюмами середины прошлого столетия. Он родился в Лондоне в 1963 и пропустил 1950-е, так что на помощь ему пришли воспоминания и фото его старших братьев.
Работая в тесной связке с Андерсоном и Дэй-Льюисом с самого начала съемок, Тилдесли смог понять характер Рейнольдса, чтобы позже отразить его в декорациях и обстановке. Они подробно обсудили жизнь Рейнольдса и вещи, которые его окружали, создав тщательно продуманную легенду его жизни до основания Дома Вудкок. «Он побывал за границей и многое повидал, знал и страдания, и тоску», — говорит Тилдесли. «Это отражено в выборе картин и вещей, которые его окружают. С точки зрения дизайна, миры, которые мы создали, достоверно отражают мысли и внутренний мир Рейнольдса Вудкока».
Тилдесли и его команда с самого начала решили по возможности снимать на натуре, а не воссоздавать локации в студии или павильоне. «Вещи в фильме должны быть реальными», — говорит Тилдесли. «С Полом и Рейнольдсом в этом плане легко, потому что оба предпочитают подлинное».
Дом Рейнольдса, где он живет и работает, воссоздали в изящном особняке на Фицрой-сквер, недалеко от престижного района Мейфэр в центре Лондона, а место его меланхоличных размышлений — загородное поместье Oулпен — напоминает поместье Мэндерли из романа Ребекка Дафны дю Мюрье. « Локации очень важны для отражения характера актера, с этим и Oулпен, и дом на Фицрой-сквер идеально справляются», — говорит Мэнвилл. «Лондонский дом получился элегантный и минималистичный, с нейтральным декором, где единственные яркие акценты — натуральные цветы и естественный свет. Oулпен — классическое английское загородное поместье с массивными дубовыми панелями, большими удобными диванами, собаками и экономкой. Обе локации похожи на идеально скроенные наряды Рейнольдса».
Многие дома мод в 1950-х располагались в центральном Лондоне на изящных, покрытых листвой площадях в районах Мейфэр и Фитцровия, где до сих пор сохранились прекрасные памятники Георгианской архитектуры 18-го века. Многие из этих домов частные, внутри — типичные для этого стиля высокие потолки, большие окна (для полноценного естественного освещения) и изящные детали, впечатляющие лестницы и просторные салоны, где проводились роскошные вечера и балы. В Призрачной нити особняк на Фицрой-сквер, где живут и работают Рейнольдс и Сирил, становится чем-то большим, чем просто дом.
«Дом Вудкока — место для работы, но в то же время — театральное пространство, где у клиентов возникает иллюзия, что они прекрасны, как великие актеры на театральной сцене», — говорит Тилдесли. «В нижнем мире — в него спускаешься по лестнице из блестящего верхнего мира — своего рода фабрика, где работают швеи. Тампроходят примерки и подготовка к показам. Это бизнес, обставленный с определенной театральностью, за кулисами которого тяжкий труд, дни, полные тревог, забот и важных мелочей. Это пространство сродни демонстрационному залу, очень элегантному и простому, как балетный класс».
Тилдесли предстояло оживить дом Вудкока с помощью деталей: цвета стен, освещения, аксессуаров, включая люстры, зеркала, полы вишневого дерева и английские ковры. «Пространство, например, большой гостиной, должно было идеально подчеркивать великолепие творений Рейнольдса, их чудесную и неземную сущность», — говорит Тилдесли. «Фон должен был выделяться, но не отвлекать внимание от роскошных платьев. Мы думали о том, что изначально само место: и дом Вудкока, и одежда, которую он создает, несут в себе драматизм, в отличие от сумрачного, мистического мира поместья Оулпен».
Получив разрешение работать в частном доме в районе Фицрой-сквер, команда приложила очень много сил, чтобы преобразить пространство в идеальную витрину Дома Вудкок. Поработать пришлось над всем: от освещения, акустики, пространства (его было мало) до строгих хозяев. Команда поменяла обои в нескольких комнатах, включая столовую, на обои с металлизированным блеском, которые лучше отражали естественный свет. В незабываемой сцене, где Альма, Сирил и Рейнольдс беседуют за завтраком, яркий свет только подчеркивает тишину, столь необходимую для дизайнера, создавая напряжение.
Такое же напряжение возникает и в загородном доме Рейнольдса. Поместье Oулпен по сценарию находится за пределами Лондона, но в реальности снималось в Котсуолдсе, местности на юге центральной Англии, полной роскошных частных владений, расположившихся среди лесов и холмов. «Оулпен —семейное поместье, оно досталось Вудкоку по наследству, это место его мечтаний и воспоминаний, куда он едет на выходные, чтобы расслабиться и побыть собой», — говорит Тилдесли. «Он ездит туда перезагрузиться и забыть о хаосе Лондона». Дом в Елизаветинском стиле, известный как особняк Оулпен, принадлежит семье аристократов, которая модернизировала его, сохранив стиль. Сын главы семейства, начинающий режиссёр и поклонник Андерсона, убедил отца пустить команду снимать в поместье и на территории вокруг дождливой и сумрачной английской зимой.
Над интерьерами поместья Оулпен, включая кабинет и спальню Рейнольдса, Тилдесли работал в тесной связке с декоратором Вероник Мелери. Их целью было создание атмосферы размышлений и меланхолии, места, где темпераментный Рейнольдс может расслабиться и снять напряжение. Они сделали акцент на личных вещах, которые отразили характер Рейнольдса и его вкус:картинах, написанных друзьями, семейных фотографиях, предметах искусства и мебели, строгой, но удобной. Дэй-Льюис, уже глубоко погрузившийся в роль, помогал с разработкой интерьера Oулпена. Он лично одобрял предметы мебели и аксессуары и даже потребовал поменять цвет стен в спальне. «У Дэниела очень необычные идеи, и он очень внимателен к деталям», — говорит Тилдесли. «Мы провели много времени вместе, работая над тем, чтобы вся атмосфера была подлинной и соответствовала герою и эпохе».
Последние штрихи: Джонни Гринвуд и Дилан Тиченор
На финальной стадии производства Призрачной нити, последние штрихи наносили давние соратники режиссера — композитор Джонни Гринвуд и монтажер Дилан Тиченор, которые собрали фрагменты фильма Андерсона в единое полотно с помощью минималистичного саундтрека и изящного, незаметного монтажа. Для Гринвуда, чья работа, как правило, начинается после того, как выключаются камеры, на сей раз все было иначе: он приступил к работе над музыкой в самом начале съемок. «Джонни сочинял музыку для Пола еще в самом начале производства, и даже когда процесс уже был запущен», — говорит продюсер фильма Джоэнн Стеллар. «Во время монтажа Пол и Дилан находили сцены по музыке. Это — очень важная часть процесса».
Гринвуд, автор музыки к Нефти, Мастеру и Врожденному пороку, в соответствии с указаниями Андерсона написал романтичную и мистическую музыку. Мягкое приглушенное фортепьяно и струнные легли в основу музыкальной темы, которую Гринвуд играл Андерсону на различных этапах съемки. Ее исполняли квартеты и струнные оркестры. «Он хотел, чтобы музыка получилась британской», — говорит Гринвуд. «Но у нас много отсылок к Оскару Питерсону и Нельсону Риддлу, музыке, которую писали для джаз-бэнда, только исполняет ее не джаз-бэнд».
Гринвуд и Андерсон отлично сработались за эти годы: композитор читал сцену или отсматривал снятое за день и работал в студии над отдельными фрагментами, которые Андерсон использовал на различных этапах производства картины. Даже на этапе монтажа музыка играла важную роль в повествовании. «Джонни очень плодовит и музыкальные темы, которые он создает, просто гениальны», — говорит Тиченор. «Пол и я берем эти темы и ставим их в фильм. Часто они написаны без привязки к определенной сцене — мы просто берем примерно 20 тем, которые присылает Джонни, и сами их расставляем. Сцены словно оживают, когда кладешь на них хорошую музыку».
Тиченор, работавший над фильмами «Ночи в стиле буги», «Магнолия» и «Нефть», а также несколькими клипами, снятыми Андерсоном, тесно сотрудничал с режиссером и сценаристом до и после основных съемок, создавая цельную историю из многих часов отснятого материала. «В первой половине фильма история развивается постепенно, до того как Альма утверждается в своей власти», — говорит Тиченор. «У нас было намного больше материала в первоначальной сцене — мы вырезали где-то 45 минут, чтобы Альма сразу оказалась в Доме Вудкока, и завязался бы конфликт. Это было нашей самой сложной задачей».
Как и Гринвуд, Тиченор уже работал с Андерсоном, наблюдая, как он растет и развивается со времен его ранних работ — Роковой восьмерки (Тиченор был на этом фильме постпродакшн-координатором), до Призрачной нити, сложной запутанной истории, где сошлись три сильных характера, один из которых Рейнольдс Вудкок, который чуть смягчается в течение фильма. «Все эти годы я наблюдал, как Полу становится все более комфортно с собой как с художником», — говорит Тиченор. «Он чуть отпустил ситуацию во многих отношениях. Он всегда был открыт случайностям, совпадениям и импровизации — как в монтажной комнате, так и на площадке. Я думаю, сейчас его больше волнует то, что перед камерой, чем процесс контроля».
О команде
Дэниел Дэй-Льюис (Рейнольдс Вудкок)
С самых первых своих ролей обладатель премии «Оскар» Дэниел Дэй-Льюис впечатлял зрителей и критиков способностью к перевоплощению: от панка-пролетария в комедийной драме Моя прекрасная прачечная до викторианского денди-эстета в Комнате с видом Джеймса Айвори. За оба фильма в 1986 году он был удостоен премии Сообщества кинокритиков Нью-Йорка в категории «Лучший актер второго плана». Это была первая из многих наград, среди которых три приза Киноакадемии в номинации «Лучший актер», четыре премии BAFTA и два «Золотых глобуса» в аналогичных категориях. Дэй-Льюис также трижды стал обладателем премии Гильдии киноактеров США, пять раз получал премию Сообщества кинокритиков Нью-Йорка и трижды удостаивался премии Сообщества кинокритиков Лос-Анджелеса.
И хотя Дэй-Льюис продолжал сниматься в картинах, которые высоко оценивались как критиками, так и публикой, именно роль писателя и художника Кристи Брауна, страдающего от ДЦП, в Моей левой ноге режиссера Джима Шеридана принесла ему «Оскар» в номинации «Лучший актер». Дэй-Льюис также удостоился чести быть номинированным на «Оскар» за роль в фильме Во имя отца (его второй совместной работе с Шериданом, основанной на реальной истории несправедливо заключенного в тюрьму на 15 лет). Еще одной номинацией была отмечена его игра в Бандах Нью-Йорка Мартина Скорсезе, где он исполнил роль гангстера Билла по прозвищу «Мясник». В 2008 году Дэй-Льюис получил свой второй «Оскар» за роль старателя Дэниела Плэйнвью в драме Нефть Пола Томаса Андерсона. В 2013 Дэй-Льюис получил третью статуэтку как лучший актер за исполнение главной роли в картине Стивена Спилберга Линкольн. Его ближайшая работа — Призрачная нить Пола Томаса Андерсона.
Среди других ролей Дэй-Льюиса: молодой охотник Соколиный Глаз из Последнего из могикан, аристократ Ньюланд Арчер в его первом совместном фильме с Мартином Скорсезе Эпоха невинности, киноверсия Филипа Кауфмана романа Милана Кундеры Невыносимая легкость бытия, получившая высокое признание, а также роль в классическом фильме Суровое испытание по Артуру Миллеру, где он сыграл пуританина Джона Проктора. Партнершей актера по площадке стала Вайнона Райдер, а режиссером картины Николас Хитнер. Он вновь работал с Джимом Шериданом над фильмом Боксер, а затем снялся в поэтичной постановке Ребекки Миллер Баллада о Джеке и Роуз. В 2009 Дэй-Льюис сыграл главную роль в экранизации бродвейского хита Девять режиссера Роба Маршалла, где его партнершами стали Джуди Денч, Николь Кидман, Пенелопа Крус, Марион Котийяр и Кейт Хадсон.
Дэй-Льюис родился в Лондоне (в данный момент он гражданин Ирландии), играть начал еще в школе в графстве Кент. Его актерским дебютом стала постановка Плачь, любимая страна по роману Алана Пейтона, а кинодебют произошел в возрасте 14 лет в фильме Воскресенье, проклятое воскресенье, где он сыграл вандала (в титрах не упоминался). Позднее он поступил в знаменитую театральную школу Old Vic в Бристоле, которую посещал три года, и по окончании был принят в сам театр Old Vic. В 1970-х и начале 1980-х, Дэй-Льюис служил в таких театрах, как Old Vic (Бристоль), Королевская шекспировская компания и Королевский национальный театр, играя в знаменитых постановках — Другая страна, Дракула, Футуристы и Гамлет- в последней он исполнил главную роль.
Вики Крипс (Альма)
Вики Крипс получила международную известность за роль второго плана в короткометражке La Nuit Passée (Прошлой ночью) Эйлин Бирн. Эта роль была отмечена на Международном фестивале короткометражного кино в Будапеште в 2008. С тех пор она постоянно играет в театре и кино, работает с такими режиссерами, как Джо Райт, Ларс Крауме, Энди Бауш и Джульен Темпл. В 2011 она появилась в политическом триллере Роланда Эммериха Аноним. В 2012 Крипс получила награду как самая перспективная молодая актриса Люксембурга. В списке ее недавних работ картины До наступления зимы Филиппа Клоделя, Измеряя мир Детлева Бука, Самый опасный человек Антона Корбейна и Две жизни Георга Мааса, фильм-кандидат на «Оскар» за лучший фильм на иностранном языке от Германии. Актриса училась в Цюрихском университете искусств и много лет была частью труппы цюрихского театра Schauspielhaus. Она говорит на немецком, французском, английском и люксембургском языке.
Лесли Мэнвилл (Сирил)
На протяжении своей кинокарьеры Лесли много работала с режиссером Майком Ли. За роль в его фильме Еще один год (2010) она получила премию Национального совета кинокритиков США как лучшая актриса, премию «Актриса года» Лондонского кружка кинокритиков, а также номинацию на премию BAFTA. В 2002 Ли и Мэнвилл работали на картине Все или ничего, за роль в которой она также получила премию «Актриса года» Лондонского кружка кинокритиков. Среди других ее киноработ: Малефисента (2014), Уильям Тернер (2014), Кутерьма (1999) и Тайны и ложь (1996).
Лесли также снималась в телевизионных сериалах NETFLIX/ BBC Река (2015) (номинацию на премию BAFTA TV -лучшая актриса второго плана), Посредник (2015) и классических сериалах BBC Крэнфорд (2007) и Север и Юг (2004). Лесли была номинирована на премию BAFTA TV как лучшая комедийная актриса, за участие в сериале BBC Мама, второй сезон которого вышел в 2017 году. После этого она вернется к роли в ожидаемом втором сезоне Куртизанок на канале Hulu. Действие происходит в мире любви за деньги в Лондоне 18-го века. Вместе с Мэнвилл в картине снимаются Саманта Мортон и Джессика Браун Финдли.
У Лесли отличная театральная карьера: она много играет в Королевском придворном театре, Королевской шекспировской компании, театре Оld Vic и Королевском национальном театре. В 2014 Лесли получила Премию Лоуренса Оливье и Кружка театральных критиков как лучшая актриса за роль в Призраках в лондонском театре Almeida и в Бруклинской академии музыки в Нью-Йорке. Ее выступление было высоко оценено.
В начале следующего года Лесли вернется на сцену в роли Мэри Тайрон в постановке Долгий день уходит в ночь театра Windham в Лондоне, где она играет вместе с Джереми Айронсом . Затем она отправится на гастроли в Нью-Йорк и Лос-Анджелес.
Лесли была удостоена Ордена Британской империи в честь дня рождения королевы в 2015 году.
НАД ФИЛЬМОМ РАБОТАЛИ
Пол Томас Андерсон (сценарист, режиссер, продюсер)
Пол Томас Андерсон написал сценарии и выступил в качестве режиссера следующих фильмов: Роковая восьмерка (1996), Ночи в стиле буги (1997), Магнолия (1999), Любовь, сбивающая с ног (2002), Нефть (2007), Мастер (2012), Врожденный порок (2014), и Джунун (2015).
Марк Бриджес (художник по костюмам)
Родился и вырос в Ниагара-Фолс, штат Нью-Йорк. Получил степень бакалавра гуманитарных наук в области театральных искусств в Университете Стоуни Брук. Начинал карьеру в легендарной мастерской театрального художника Барбары Матеры в Нью-Йорке, закупая костюмы для многочисленных бродвейских проектов. После этого Марк три года учился в Школе искусств Tиш Нью-Йоркского университета и получил степень магистра в области дизайна костюмов. По окончании университета он стал работать на постановках в качестве ассистента художника по костюмам. Он работал на съемках картины Сильные духом (1990) с Марло Томас и Элейн Мей и помощником Коллин Этвуд на фильме Джонатана Демме Замужем за мафией. (1988).
В 1988 Марк работал помощником Ричарда Хорнунга на съемках Перекрестка Миллера (1990); вместе они выпустят еще восемь фильмов. В 1989 году Марк переехал в Лос-Анджелес, чтобы помогать Ричарду Хорнунгу на съемках фильмов Кидалы (1990), Бартон Финк (1991), Доктор Голливуд (1991), Герой (1992), Дейв (1993), Подручный Хадсакера (1994), Прирожденные убийцы (1994) и Никсон (1995).
В 1995 Марк начал сотрудничать с Полом Томасом Андерсоном, сделав костюмы для Роковой восьмерки (также известной как Сидней, 1996). Их следующие работы были тепло приняты критиками: Ночи в стиле буги (1997), Магнолия (1999), Любовь, сбивающая с ног (2002) и Нефть (2008) с Дэниелом Дэй-Льюисом в главной роли. Марк также делал костюмы для Мастера (2012), где снялись Хоакин Феникс, Филип Сеймур Хоффман и Эми Адамс. Седьмым совместным проектом Марка с Полом Томасом Андерсоном стал Врожденный порок (2014), где также сыграл Хоакин Феникс. За этот фильм Марк получил номинацию на «Оскар» за лучший дизайн костюмов.
В 2012 Марк получил «Оскар», премию BAFTA и премию People’s Choice Awards за костюмы к получившей приз Киноакадемии за лучший фильм картине Артист (2011) Мишеля Хазанавичуса.
Бриджес также работал над костюмами для фильмов Пятьдесят оттенков серого (2015) Сэм Тейлор-Джонсон с Дакотой Джонсон и Джейми Дорнаном в главных ролях; Боец Дэвида О. Рассела с Марком Уолбергом, Кристианом Бэйлом и Эми Адамс; Гринберг с Беном Стиллером режиссера Ноа Баумбака; Всегда говори «Да» (2008)с Джимом Керри; Мех: воображаемый портрет Дианы Арбус (2006) с Николь Кидман и Робертом Дауни-младшим; Взломщики сердец (2004) с Дастином Хоффманом и Изабель Юппер; Ограбление по-итальянски (2003), с Марком Уолбергом и Шарлиз Терон; 8 миля (2002) с Эминемом; Кокаин (2001) с Джонни Деппом; Взрыв из прошлого (1999) и Не могу дождаться (1998). Марк также делал костюмы для картин Капитан Филлипс (2013) и Джейсон Борн (2016) режиссера Пола Гринграсса.
Костюмы Бриджеса были представлены на выставке Костюмы Голливуда в лондонском Музее Виктории и Альберта, которая прошла осенью 2012 года. Его работы также были частью биеннале во Флоренции 1998 года, на выставке Мода/Кино и экспозиции Академии кинематографических искусств и наук Пятьдесят дизайнеров, пятьдесят костюмов: от замысла к персонажу, показанной в Лос-Анджелесе и Токио в 2002. Марк был также одним из кинохудожников, чья работа стала частью инсталляции Томаса Ребергера On Otto, показанной в Fondazione Prada в Милане летом 2007 года.
О костюмах Бриджеса писали такие издания как Harper’s Bazaar, Vogue Австралия, New York Post, Hollywood Reporter, а также он упоминается в книгах Марион Манекер Dressing in the Dark и Деборы Надулман Лэндис Профессия: художник по костюмам.
Информация о карьере и работе Марка включена в новую книгу Дизайн костюмов Деборы Надулман Лэндис в серии Film Craft (2012).
Джонни Гринвуд (композитор)
Соло-гитарист и клавишник в знаменитой альтернативной рок-группе Radiohead. Он также играет на альте, ксилофоне, глокеншпиле, Волнах Мартено, банджо, гармонике и барабанах. Гринвуд занимается электронной обработкой музыки Radiohead. Среди его киноработ — музыка к фильмам Врожденный порок, Мастер и Нефть Пола Томаса Андерсона, Что-то не так с Кевином Линн Рэмси и Норвежский лес Чан Ань Хунг. Кроме того, он был штатным композитором в Концертном оркестре BBC.
Дилан Тиченор, монтажер
Начал карьеру, работая с монтажером Джеральдин Перони, которая взяла его в качестве ученика на фильм Роберта Олтмена Игрок. Их сотрудничество продолжилось на съемках картин Короткий монтаж, Высокая мода. На фильмах Алана Рудольфа Миссис Паркер и Порочный круг он работал уже ассистентом монтажера, был техническим координатором на съемках Канзас-Сити Олтмена, и наконец, выступил в качестве сомонтажера на съемках документального фильма Джаз-34, за который получил номинацию на премию «Эмми». Тиченор вскоре стал работать с режиссером и сценаристом Полом Томасом Андерсоном, был супервайзером постпродакшна на картине Сидней (Роковая восьмерка), затем был монтажером на отмеченных наградами фильмах Ночи в стиле буги, Магнолия и Нефть, за последний он был номинирован на «Оскар».
Тиченор занимался монтажом следующих картин: Переполох (режиссёр Энтони Дрэйзен), Неуязвимый (M. Найт Шьямалан), Семейка Тененбаум (Уэс Андерсон), Горбатая гора (Энг Ли), Как трусливый Роберт Форд убил Джесси Джеймса (Эндрю Доминик), Сомнение (Джон Патрик Шэнли), Катись! (Дрю Берримор), Город воров (Бен Аффлек), Самый пьяный округ в мире (Джон Хиллкоут) и Цель номер один (Кэтрин Бигелоу). Последняя картина принесла ему вторую номинацию Киноакадемии. Среди его недавних проектов — Номер 44 (Даниэль Эспиноса), Три девятки (Джон Хиллкоут), Американец (Даг Лайман) и Сильнее (Дэвид Гордон Грин).
Марк Тилдесли (художник-постановщик)
Художник-постановщик из Великобритании имеет в своем портфолио несколько наград: «Прайм-тайм премия Эмми» как лучший постановщик неразвлекательных программ за церемонию открытия Олимпийских игр в Лондоне 2012: шоу «Острова чудес». В 2006 Тилдесли был номирован на премию Гильдии арт-директоров США как передовой продакшн-дизайнер в категории «Современное кино» за фильм Преданный садовник Фернанду Мейреллиша. Тилдесли часто сотрудничает с оскароносным режиссером Дэнни Бойлом и сценаристом Майклом Уинтерботтомом. Среди его главных работ: Я тебя хочу (1998), Чудесная страна (1999), С тобой или без тебя (1999), Золотая пыль (2000), 28 дней спустя … (2002), Код 46 (2003), Миллионы (2004), Пекло (2007), Убийца внутри меня (2010), Храбрые перцем Дэвида Гордона Грина (2011), Транс (2013), Пятая власть Билла Кондона (2013), В сердце моря Рона Ховарда (2015), Сноуден Оливера Стоуна (2016), и На игле 2 (2017).
Джоэнн Селлар, продюсер
Джоэнн уже работала с Полом Томасом Андерсоном на фильме Ночи в стиле буги, номинированном на «Оскар» в трех категориях; на фильме Магнолия, также получившем три номинации на «Оскар»; Любовь, сбивающая с ног; Нефть, (восемь номинаций на «Оскар», в том числе «Лучший фильм» и «Лучший актер» (Дэниел Дэй-Льюис), «Лучшая работа оператора» (Роберт Элсвит)); Мастер, (три номинации на «Оскар», включая категории «Лучший актер» (Хоакин Феникс), «Лучший актер второго плана» (Филип Сеймур Хоффман) и «Лучшая актриса второго плана» (Эми Адамс)); и Врожденный порок, номинированном на два «Оскара — «Лучший адаптированный сценарий»(Пол Томас Андерсон) и «Лучший дизайн костюмов» (Марк Бриджес).
Кроме того, Селлар была продюсером знаменитого фильма Дженнифер Джейсон Ли и Алана Камминга Юбилей. Ее карьера продюсера художественных фильмов началась с научно-фантастического триллера Железо. В дальнейшем она работала над такими картинами как Дьявол песков Ричарда Стэнли, Дурная кровь Джорджа Слёизера и Повелитель иллюзий Клайва Баркера.
До своего прихода в киноиндустрию Селлар занималась музыкальными видео для U2, Элвиса Костелло и Игги Попа. Ее опыт включает в себя также работу на телевидении- — она была сопродюсером сериала «Красный, горячий и голубой», ставшего международным трибьютом Коулу Портеру и выпущенного в поддержку исследований в области борьбы со СПИДом. Еще в начале 80-х она была куратором кинопрограмм в лондонском репертуарном кинотеатре The Scala, и ее оригинальный и разноплановый выбор картин был высоко оценен.
Меган Эллисон, продюсер
Основатель и генеральный директор компании Annapurna Pictures, продюсерской студии, занимающейся интеллектуальным высококачественным контентом, Эллисон продюсирует проекты с отличной репутацией, рассчитанные на различную аудиторию. Фонд Annapurna отражает веру Эллисон в возможность режиссеров и художников создавать качественный и оригинальный контент любого жанра. В прошлом году Аnnapurna стала еще и студией с собственным отделом маркетинга и дистрибуции, а также отделами телевизионного и театрального контента, Annapurna Television и Annapurna Interactive соответственно.
В 2017 Эллисон продюсировала фильм Кэтрин Бигелоу Детройт, получивший признание критиков, а также стала продюсером Призрачной нити и исполнительным продюсером на картине Короче Александра Пэйна. На студии Annapurna в настоящее время завершается работа над ожидаемой адаптацией романа Марии Семпл Куда ты пропала, Бернадетт? режиссера Ричарда Линклейтера с Кейт Бланшетт, Билли Крудапом и Кристин Уиг в главных ролях, а также первого англоязычного фильма Жака Одиара Братья Систерс, главную роль в котором играет Риз Ахмед. Обе картины компания выпустит в 2018. Также ведется работа над еще не получившим название биографическом фильме о печально известном бывшем вице-президенте США Дике Чейни режиссера Адама МакКея, главную роль в котором сыграет Кристиан Бэйл, а также над проектом Если бы Бийл-стрит могла заговорить оскароносного режиссера Барри Дженкинса, который работает над адаптацией книги Джеймса Болдуина.
С 2012 года проекты студии Annapurna получили тридцать две номинации на премию «Оскар», не пропустив ни одного года с момента основания, а сама Эллисон стала одной из четырех лауреатов, когда-либо получавших две номинации за лучший фильм в один год. Три картины, спродюсированные студией получили номинации в категории «Лучший фильм»: Афера по-американски Дэвида О. Рассела, Она Спайка Джонса и Цель номер один Кэтрин Бигелоу.