Кто на самом деле руководит человеческой жизнью? Бог? Закон? А может сам человек? На этом фундаментальном вопросе основана экранизация романа Иэна Макьюэна «Закон о детях», в российском прокате получившая название «Удивительная миссис Мэй». Какую роль в судьбе героя могут сыграть два месяца его жизни, рассказывает Инна Саркисян.
Фиона Мэй — уважаемая судья, чьи решения меняют не только жизни участников процесса, но и судебную практику. На работе она собрана и серьезна, ведь дела, попадающие к ней на рассмотрение, можно решить, полагаясь на неизменные вещи — логику и закон.
Кадр из фильма «Удивительная миссис Мэй»
Жизнь миссис Мэй тоже подчиняется строгому уравнению. Главные его составляющие — профессия и любимый муж Джек, отношения с которым со временем стали походить на братско-сестринскую дружбу. Последняя же константа — музыка. По выходным в гостиной своей квартиры судья перебирает клавиши пианино, а знакомый адвокат солирует мужские арии — так создается мелодия, привносящая в быструю жизнь героини нечто неподконтрольное ее всезнающему разуму.
Размеренный темп существования миссис Мэй прерывают сразу два события, которые найдут отражение в каждой из переменных уравнения судьи. После двадцати лет брака муж героини заявляет о намерении завести любовницу и требует от жены свободных отношений. Категорический отказ он принимает невсерьез и сначала съезжает, а после — достаточно помучив жену волнениями — возвращается как ни в чем не бывало и удивляется грозящему разводу. Все это происходит на фоне судебных тяжб и нового дела, попавшего к опытной судье, — из-за семейной драмы решения даются героине намного тяжелее обычного.
Кадр из фильма «Удивительная миссис Мэй»
А где-то в больнице страдающий лейкемией мальчик Адам отказывается от переливания крови, объясняя это божьей волей. От совершеннолетия парня отделяет всего пара месяцев, и родители, в чьих руках пока находится его судьба, согласны с мнением сына. На мальчика и его семью давит община — если они примут помощь врачей, их отлучат от церкви, ведь правило неприкосновенности крови у свидетелей Иеговых* считается священным.
«От нее можно ожидать чего угодно!» — восклицают кружащие у здания суда журналисты, когда внезапным завершением слушания становится решение судьи посетить мальчика лично и узнать, насколько самостоятельным является его намерение. С этой роковой встречи Адама и Фионы начинается их общий путь, в конце которого юного мечтателя ждет крах сразу двух идолов, а судью — сильнейший жизненный урок.
Кадр из фильма «Удивительная миссис Мэй»
Роль больного мальчика досталась невероятно харизматичному Финну Уайтхеду. Сбивчивая от недостатка воздуха в легких и в то же время быстрая речь, открытый взгляд и обескураживающая улыбка — вот, что обнаруживает миссис Мэй в палате проблемного пациента. Под властью его чар уже пребывают медсестры, и всем вокруг очевидно: этот мальчик должен жить дальше. Но Адам считает иначе. Он не перестает восхищаться судьей, снизошедшей с Олимпа закона и власти к нему — мелкой пешке Бога, готовой принять его волю и умереть.
Волшебным словосочетанием My Lady (Ваша честь/Моя леди), двусмысленным в оригинале и таким сухо-однозначном в адаптации, Адам обращается к Фионе, и с этого момента начинается путь его преклонения перед новым кумиром, таким близким, но одновременно таким далеким. Кульминацией их разговора становится момент, когда, узнав об ожидающих его мучениях, Адам признается, что хочет жить. Под звуки неумелой мальчишеской игры на гитаре и осуждающие взгляды представительницы общины Фиона исполняет стихи Йейтса и принимает решение, которое позже озвучит в суде: «У него живой ум и воображение, энергичный и впечатлительный характер. Впереди его ждет жизнь и любовь. Его нужно защитить от его религии и самого себя».
Кадр из фильма «Удивительная миссис Мэй»
Однако сама героиня еще не понимает, что ее ждет. Спасенный от смерти Адам разочаровывается в Боге и религии, начинает ненавидеть родителей, которые были готовы пожертвовать им в угоду своей праведности, и находит нового идола в лице леди-спасительницы миссис Мэй. Звонками, письмами (бумажными и электронными), преследованиями и поджиданием под дверью он пытается заслужить внимание кумира, но вновь и вновь получает вежливые отказы.
В корне поступков героя лежит глубокое одиночество. В миг его лишили догмата, который контролировал его жизнь и прописывал назначение каждой прожитой минуты, и, не в силах вынести груз ответственности, он преклоняется перед женщиной, которая показала ему, что жить можно и по-другому. Он признается Фионе, что хотел бы жить с ней, быть ее учеником и последователем, чтобы хоть на толику приблизиться к ее неприступному могуществу. Фиона же опасается сближения с юным мечтателем, но боится она не за себя, а за Адама. И, к несчастью, страхи ее обречены оправдаться.
Кадр из фильма «Удивительная миссис Мэй»
Жизнь Адама подобна туго натянутой струне, которая отчаянно ищет виртуоза-музыканта, способного ее оборвать. Но юношеский максимализм мешает ему трезво посмотреть на свою судьбу и признаться в том, что единственным человеком, ответственным за нее, является он сам. «Болезнь вернется. Я знаю это», — пророческие слова героя сбываются, и на этот раз совершеннолетний Адам принимает решение самостоятельно — отказываясь от переливания, он умирает в праздничную ночь, пока Его Леди исполняет покорившие его стихи Йейтса перед целым залом выхоленных служителей закона.
Есть вещи, которые не может контролировать ни закон, ни религия. К таким вещам относится человеческая жизнь, и право распоряжаться этим бесценным сокровищем должно быть личным делом его обладателя. И все-таки боль, которую фильм вызывает жестоким финалом, подтверждает — надо ценить жизнь и быть достаточно отважным, чтобы стать единственным, кто ей управляет. Поступок Адама откликается в сердце зрителя не только сочувствием, но и восхищением, ведь, как он и отвечает плачущей Леди, это его выбор.
Кадр из фильма «Удивительная миссис Мэй»
В фильме Ричарда Эйра нет пошлости и интриг. Мальчик-преследователь ищет от своей жертвы простого внимания, а быстрый поцелуй, который он успевает сорвать перед одним из расставаний, лишь показывает его отчаяние. Поэтому на вопрос мужа о характере их отношений Фиона недоумевает — он был милым мальчиком, мечтавшим отправиться с ней в кругосветное путешествие.
Чудесный душераздирающий фильм Ричарда Эйра разбивает сердце, но дарит силы жить дальше. И подтверждением этой мысли становится финальная сцена, когда уходящая с похорон Адама Фиона возвращает свою руку в руку ожидающего ее мужа. Их долгий союз и годы, прожитые в любви и понимании, не пройдут даром. А исход этих сложных и длительных отношений они решат сами.
*Религиозная организация «Управленческий центр Свидетелей Иеговы в России» и все её 395 отделений признаны экстремистскими и запрещены на территории России
